Социальное самочувствие населения. Подходы к изучению социального самочувствия. Введениерегиональные модели социальной защиты населения: проблемы, технологии

Социальное самочувствие достаточно ёмкое понятие. По нашему мнению, оно выступает в роли интегрированного показателя общей удовлетворённости жизнедеятельности населения.

В статье использовались социологические исследования, опросы в 2011– 2015 годах, проводившиеся учёными арктической зоны - прежде всего, Архангельской и Мурманской областей, республики Якутия.

Численность населения Арктической зоны РФ (АЗРФ) составляет 2378234 человек и имеет тенденцию в большинстве субъектов и муниципальных образований к снижению. В 2014 – 2016 гг. исключение составили лишь Ненецкий автономный округ (НАО), Долгано-Эвенский муниципальный район, г. Архангельск, г. Норильск и Новая Земля (см. табл.1)

Таблица 1. Оценка численности постоянного населения сухопутных территорий Арктической зоны Российской Федерации на 1 января 2014-2016 гг. (человек)

№	Субъект АЗРФ	2014	2015	2016
	Арктическая зона Российской Федерации	2 400 580	2 391 631	2 378 234
1	Республика Коми	84 707	82 953	81 442
	Городской округ Воркута	84 707	82 953	81 442
2	Республика Саха (Якутия)	26 447	26 194	26 107
	Аллаиховский муниципальный район	2764	2733	2682
	Анабарский национальный (Долгано-Эвенкинский) муниципальный район	3403	3387	3431
	Булугский муниципальный район	8507	8404	8366
	Нижнеколымский муниципальный район	4414	4426	4386
	Усть-Янский муниципальный район	7359	7244	7242
3	Красноярский край	228 493	227 205	227 546
	Городской округ город Норильск	177 326	176 971	178 106
	Таймырский Долгано-Ненецкий МР	33 861	33 381	32 871
	Туруханский муниципальный район	17 306	16 853	16 569
	Архангельская область	656 624	655 100	652 867
	Городской округ «Архангельск»	357 409	358 054	358 315
	Городской округ «Новая Земля»	2 530	2 841	3 024
	Городской округ «Новодвинск»	39 613	39 222	38 906
	Городской округ «Северодвинск»	188 420	187 277	186 138
	Мезенский муниципальный район	9 629	9 482	9 241
	Онежский муниципальный район	32 968	32 272	31 456
	Приморский муниципальный район	26 055	25 952	25 787
5	Мурманская область	771 058	766 281	762 173
6	Ненецкий автономный округ	43 025	43 373	43 838
7	Чукотский автономный округ	50 555	50 540	50 157
8	Ямало-Ненецкий автономный округ	539 671	539 985	534 104

Архангельские учёные Дрегало А.А., Ульяновский В.И., Лукин Ю.Ф. в своих исследованиях используют понятие «северный человек», подразумевая под этим человека социокультурной типологии арктической идентичности и подразделяя его на два основных типа. Первый: коренное население – малочисленные народы (КМНС) и старожилы. Второй: пришлое население с первым поколением мигрантов и вахтовиков . Философское толкование северного арктического человека находим в монографии Ю.Ф. Лукина.

В ходе территориальной социализации происходит средовая идентификация населения (см. таблицу 2).

Таблица 2. Средовая идентичность населения Архангельской области, (февраль-март 2012 г., n =797)

Оценка социального самочувствия включает в себя как самооценку населения, так и внешнюю оценку экспертами, в том числе с помощью социальных индикаторов.

Анализ социальных исследований, опросов, анкетирования говорят об общности арктических проблем воздействующих на социальное самочувствие населения и порождающих угрозы и социально-экономические риски. Выделим основные.

Аналитика и статистика свидетельствуют о минусовой температуре социального самочувствия северян по многим позициям. Социологическое исследование в Мурманской области в 2011-2013 годах показало, что в рейтинге наиболее важных, по мнению населения, проблем первое место занимает неудовлетворительное качество инфраструктуры (ЖКХ, дороги, транспорт, здравоохранение и др.). Такое мнение высказывали в 2011 году 31,6% от числа опрошенных, а в 2013 году эта доля недовольных выросла почти до 50% - 49,5%. Примерно такая же ситуация характерна и для других североарктических территорий.

Особенно страдают от недополучения врачебной медицинской помощи в удалённых населённых пунктах. Если в административных центрах на 10 000 человек населения приходится в г. Анадырь (Чукотский АО) 139 врачей, в г. Салехард (Ямало-Ненецкий АО) – 113,6, в г. Мурманске (Мурманская область) – 75,1, в г. Нарьян-Маре (Ненецкий АО) – 63,5, то на остальной территории регионов соответственно: 48,8; 42,6; 36,4; 35 врачей.

Социальное самочувствие, по нашему мнению, выступает в роли интегрированного показателя общей удовлетворенности населения. Поэтому важной представляется степень защищённости человека от различного рода опасностей (см. таблицу 3).

Таблица 3. Оценки населением Мурманской области степени защищенности от тех или иных опасностей в 2013 г.,%

В числе опасностей, респонденты называют бедность. Статистика говорит о том, что идёт процесс сближения зарплат «обычных» и арктических, и в то же время просматривается тренд снижения заработной платы при росте достаточно высоких цен (см. таблицу 4).

Таблица 4. Соотношение номинальной заработной платы к прожиточному минимуму (в разах)

Самооценка материального положения жителей Ненецкого автономного округа, % (январь-февраль 2014 г., n=419) подтверждает ограниченные денежные возможности у ряда категорий населения нефтяного края (НАО). Так, 17% считают, что денег хватает только на приобретение продуктов, а 5% - что не хватает даже на питание.

Для проживающих в моноэтнических посёлках ненцев проблема бедности ещё более остра. В посёлке Индига приведённый показатель крайней бедности составляет 26,5%, Нельмин Нос – 27,8%, Бугрино (о. Колгуев) – 42,1%, Красное – 28,5%. Для сравнения: аналогичный показатель бедности в Нарьян-Маре составил 14,5%.

В 2013 - 2014 годах проведённые социологические исследования в Мурманской области (оценки наиболее важных, по мнению населения, проблем) и в Архангельской области (проблемы, вызывающие наибольшую тревогу населения), показали примерно одинаковое ранжирование социальных проблем, волнующих людей (см. таблицу 5).

Таблица 5. Оценки наиболее важных, по мнению населения, проблем Мурманской области в 2013 г., %

№	Наименование показателя	2013
1	Неудовлетворительное качество инфраструктуры (ЖКХ, дороги, транспорт и т.д.)	49,5
2	Коррупция, взяточничество	35,3
3	Плохая экология, загрязнение окружающей среды	32,1
4	Инфляция (постоянный рост цен)	31,9
5	Экономическая нестабильность	27,7
6	Низкий уровень жизни, бедность	26
7	Недоступность здравоохранения, низкое качество медицинских услуг	23
8	Социальная незащищенность граждан	21,8
9	Расслоение населения на «бедных» и «богатых»	21,8
10	Рост алкоголизма	21,8

В Архангельской области примерно похожая картина:

1. Рост цен на продукты питания и товары;

2. Рост тарифов и снижение качества услуг ЖКХ;

3. Маленькая зарплата и пенсия;

4. Состояние дорог;

5. Отсутствие достойной работы;

6. Качество медицинского обслуживания;

7. Загрязнение окружающей среды;

8. Социальное неравенство и расслоение людей по уровню доходов;

9. Падение нравов, культуры.

10. Рост алкоголизма

Вместе с тем имеется своеобразие, вытекающее из особенностей геоэкономического развития Архангельской области. Учитывая, что Архангельская область не полностью арктическая, вопрос величины зарплаты, пенсии стоит достаточно остро. Огромная территория области, её возраст (первые поселения относятся к X веку, активность старообрядчества) добавили проблему дорог и взыскательное отношение к культуре, нравам. Коррупция занимает 13-е место с 12,8% голосов. Для сравнения: высокий рост цен отметили 65% от числа опрошенных.

Несомненный интерес представляет исследование качества жизни северян, проведённое коллективом авторов Архангельского научного центра Уральского отделения РАН в 2015 – 2016 годах. (см. таблицу 6)

Таблица 6. Оценка качества жизни населения в северных регионах России по результатам экспертного опроса

	Карелия	Архангельская область	Ненецкий АО	Ямалон- Ненецкий АО	Саха (Якутия)	Камчатский край
Уровень доходов населения региона	3,2	2,7	3,2	3,9	3,3	3,0
Обеспеченность жильем населения региона	3,1	3,4	2,4	3,3	4,0	3,0
Возможность устройства детей в детский сад	3,0	2,9	2,4	2,8	2,0	2,1
Доступность и качество дошкольного, общего и дополнительного образования в регионе	3,4	3,3	3,0	3,8	3,3	3,1
Доступность и качество профессионального образования в регионе	3,6	2,6	2,6	2,6	2,7	2,5
Доступность и качество медицинского обслуживания в регионе	3,0	2,2	2,8	3,1	2,3	2,9
Уровень социального обеспечения (пособия, льготы, пенсия) населения региона	2,6	2,5	3,2	3,9	3,3	2,9
Работа ЖКХ: уровень организации теплоснабжения	3,2	2,8	3,0	4,0	3,7	2,7
Работа ЖКХ: уровень организации электроснабжения	3,5	3,7	3,6	4,3	4,0	3,4
Работа ЖКХ: уровень организации газоснабжения	2,6	2,6	3,8	4,1	3,0	2,6
Уровень развития транспортного обслуживания населения	2,7	2,3	2,8	3,8	2,3	2,0
Обеспеченность региона автомобильными дорогами, качество дорожного покрытия	2,1	1,7	2,8	3,5	1,7	1,8
Предоставляемые в регионе возможности для развлечений, проведения досуга, занятий спортом	3,6	2,4	3,2	3,3	2,7	3,4
Экологическая обстановка в регионе	3,7	2,4	3,0	4,0	3,3	4,0
Уровень криминогенности в регионе	3,6	2,7	3,8	3,8	2,3	3,6
Обеспеченность населения региона сотовой связью, интернетом, спутниковым телевидением	4,4	3,4	3,6	3,4	3,0	2,9
Возможность получения муниципальных услуг по принципу «одного окна», в т.ч. в МФЦ	3,2	2,3	3,6	2,8	2,7	2,0
Уровень коррупции в регионе	2,8	2,1	3,0	2,9	2,0	2,5
Качество работы региональных служб занятости населения	2,9	2,6	3,4	3,4	2,7	3,1
Качество предоставления туристских услуг для путешествующих по региону	3,3	2,6	2,8	2,7	2,3	2,5
Итоговая экспертная оценка качества жизни населения в регионе	3,2	2,7	3,1	3,5	2,8	2,8
Ранги	2	6	3	1	4	5

Отметим лидеров и аутсайдеров среди регионов. Первые строчки в ранжировании заняли Ямало-Ненецкий АО и республика Карелия. Особенно выделим, что в ЯНАО и Карелии самая благополучная ситуация с экологией, а также свою роль в лидерстве этих регионов сыграли такие важные показатели, как уровень доходов (особенно в ЯНАО), доступность и качество образования, работа, ЖКХ. На последнем месте - Архангельская область. Из 21 позиции область лишь в трёх позициях набрала больше 3-х баллов. Это обеспеченность жильём, доступность и качество образования, обеспеченность сотовой связью.

И в целом регионы набрали около 3-х и меньше единиц по таким важным разделам как уровень транспортного обслуживания и обеспеченность автодорогами, возможность устройства детей в детский сад, доступность и качество профессионального образования, уровень социального обеспечения.

Социальное самочувствие во многом определяется тем, насколько гармонизированы этнонациональные процессы. В Арктике проживает около 250 тыс. представителей коренных малочисленных народов Севера (КМНС) от Кольского полуострова до Дальнего Востока. Промышленно-транспортное освоение арктических территорий создаёт угрозу сокращения традиционных отраслей хозяйства (оленеводству, рыболовству, охоте), а следовательно, ведёт к снижению уровня жизни этносов. В связи с этим требуется принятие дополнительных нормативно-правовых актов на федеральном и региональном уровнях.

Русские в Арктике, в отличие от аборигенов, не наделены особым правом на рыбную ловлю, охоту, на землю. Не случайно данные опросов ВЦИОМА свидетельствуют, что с 1999 по 2013 гг. почти в два раза (с 18 до 36%) увеличилось число считающих, что интересы русских менее защищены, чем представителей других этносов .

Просматривается тенденция исчезновения языков малочисленных народов, даже при увеличении их численности. Так, количество ненцев за 1926 - 2010 гг. возросло в 2,4 раза и составило 44 640 человек. А по переписи 2010 г. владеют ненецким языком менее половины – 19 567 ненцев.

Отмеченные сбои в механизме социального самочувствия населения возвращаются в виде экономических потерь и социальных рисков. Лидером потерь является убыль населения - не только естественная, но особенно миграционная.

Только в 2001 - 2015 гг. более 10% населения потеряли - Республика Коми (17,1%), Архангельская область (14,2%), Мурманская область (14,2%), Чукотский автономный округ (11,8%).

Среди причин возможной миграции в другой регион преобладают не природно-климатические, а в совокупности социально-психологические и социально-экономические. Они составляют в Архангельской области 55,8% от числа изъявивших желание уехать, в Мурманской области 62,4%, в Ненецком автономном округе (НАО) 56,0%. (Более конкретно по Мурманской и Архангельской областям см. ).

Более половины респондентов (60%) проживают в Мурманской области свыше четверти века. Около 20% населения полностью довольны своим проживанием в этом регионе. Тех, кто в целом доволен своим проживанием в Мурманской области, но кого при этом многое не устраивает – 40%. Каждый 4-й потенциальный мигрант проживает в Мурманске. Основные причины отъезда: наряду с неблагоприятными климатическими условиями, это тревога по поводу своего здоровья и здоровья детей, низкие заработки. От общего количества желающих переехать 15% составляют пенсионеры. Но основная масса лиц в трудоспособном возрасте (31,8% - мужчины и 53% - женщины) с высоким уровнем образования: 43,9% - высшее образование; 24,2% - среднее профессиональное.

Практически аналогичная картина с уменьшением численности населения за счёт отрицательного миграционного сальдо наблюдается и в Архангельской области. Так, с 2006 года по 2015 год доля миграционной убыли в общем уменьшении численности населения выросла с 58,7% до 86,7%. Другими словами, в этот период отрицательное сальдо ежегодно колебалось в пределах значений от 5,8 тыс. до 10,2 тыс. человек в год. Как и в составе мигрантов-мурманчан, доля пенсионеров незначительна – 10,3%, в то время как доля трудоспособных лиц преобладает – 71,8%. В гендерном плане женщины-мигранты Архангельской области доминируют – 53,5%.

Причинами отъезда социологи также называют индекс привлекательности городов. Среди отдельных городов наиболее высокий средний индекс привлекательности у Нарьян-Мара, Мурманска и Северодвинска. Им немного уступают Апатиты. Наименее привлекательными считают свои города жители Архангельска, Североморска и Кандалакши. Любопытна позиция Архангельска в рейтинге городов. По образовательному потенциалу он заметно опережает северные города, но уступает им в возможности для заработка и построении карьеры. Архангелогородцы также оценили значительно ниже условия для воспитания детей и сохранения здоровья, чем их соседи по региону.

В исследованиях, замерах социального самочувствия населения Арктики на первых позициях отмечается бедность. В последнее десятилетие к бедности (предельно-критический показатель - семипроцентная доля населения с доходами ниже черты прожиточного минимума) добавилось избыточное расслоение северо-арктического общества по доходам: 1) допустимый предельно-критический показатель коэффициента фондов в мировой практике - 8:1; 2) допустимый предельно-критический показатель коэффициента Джинни - 0,3. В регионах Севера данные норматива кардинально превышены (см. таблицу 7)

Таблица 7. Экономические факторы социального риска регионов Севера

Субъект Федерации	Соотношение доходов 10% самых богатых и 10 % самых бедных групп населения	Коэффициент Джини (степень отклонения фактического распределения денежных доходов от равного распределения
Республика Карелия	11,6	0,371
Республика Коми	16,9	0,423
Архангельская обл., вкл. НАО	13,2	0,389
Ненецкий АО	19,9	0,445
Мурманская область	13,8	0,398
Ханты-Мансийский АО	19,1	0,429
Ямало-Ненецкий АО	14,2	0,440
Чукотский АО	15,9	0,415
Камчатский край	12,4	0,381
Магаданская область	15,9	0,415
Сахалинская область	15,5	0,411
Республика Тыва	11,9	0,375
Красноярский край	17,0	0,424

Бедность и чрезмерность расслоения по доходам тормозят развитие «северного человека» и реализацию его базовых ценностей, выражающих смысл жизни людей. Согласно опросу населения Архангельской области и Ненецкого автономного округа в феврале-марте 2012 г. первые одиннадцать базовых ценностей по рангу расположились следующим образом:

1. Счастливая семейная жизнь

2. Здоровье (физическое и психическое)

3. Материально обеспеченная жизнь (отсутствие материальных затруднений)

4. Наличие хороших и верных друзей

5. Уверенность в себе

6. Любовь (духовная и физическая близость с любимым человеком)

7. Интересная работа

8. Активная, деятельная жизнь

9. Свобода (самостоятельность, независимость в суждениях и оценка)

10. Жизненная мудрость (зрелость суждений и здравый смысл достигается жизненным опытом)

11. Развитие (работа над собой)

Резюмируя, подчеркнём: пробелы в социально-экономической политике Центра и региональных властей Арктической зоны чреваты накоплением социального пессимизма, социальной апатии, что создаёт предпосылки к появлению антагонистических по отношению друг к другу социальных групп.

В статье в основном используются данные исследований 2012-2016 гг. Это не снижает достоверности и актуальности выводов. Экономический спад 2013-2016 гг. сопровождался сокращением доходов, зарплат подавляющего большинства работающих, сжатием социального пространства и таким образом, несомненно, повлиял на социальное самочувствие населения Арктики.

Библиография:

1. Лукин Ю.Ф. Многомерность пространства Арктики: монография.-Архангельск: САФУ им. Ломоносова,2017,с.80.

2. Дрегало А.А., Ульяновский В.И. Социокультурная динамика социального пространства Севера: монография; Сев. (Арктич.) федер. ун-т им. Ломоносова. – Архангельск: САФУ,2017, с.71-100.

3. Лукин Ю.Ф. Многомерность пространства Арктики: монография.-Архангельск: САФУ им. Ломоносова,2017, с.90-94.

4. Дрегало А.А., Ульяновский В.И. Социокультурная динамика социального пространства Севера: монография; Сев.(Арктич.) федер.ун-т им. Ломоносова. – Архангельск: САФЫУ,2017, с.71-100.

5. Кондратьева В.И. Человек в Аоктике.Якутск,4-6 ноября 2015.URL:http://scr-sakha.ru/wp-content/uploads/2015/11/Prezentatsiya-Kondratevoy-V.I/-CHelovek-v-Arktike.pdf .

6. Гущина И.А., Положенцева О.А., К вопросу о социальном самочувствии населения мурманской области (по результатам социологических исследований). // Север и рынок: Формирование экономического порядка – 2014. – №4 (41), С.31.

7. Дрегало А.А., Ульяновский В.И. Инерционные процессы в общественном сознании Северного региона России. – Мониторинг и оценка развития территории Арктической зоны. Материалы междунар. Научно-практич. Конференции.- Архангельск, изд-во «КИРА», 2016, с 304-306.

8. Гущина И.А., Положенцева О.А., К вопросу о социальном самочувствии населения мурманской области (по результатам социологических исследований). // Север и рынок: Формирование экономического порядка – 2014. – №4 (41), С.31.

9. Дрегало А.А., Ульяновский В.И. Социокультурная динамика социального пространства Севера: Монография – Архангельск: САФУ, 2017, с.178

10. Смиренникова Е.В., Воронина Л.В., Уханова А.В., Губина О.В., Проворова А.А. комплексная оценка эффективности реализации государственной социально-экономической политики в северных регионах России // Фундаментальные исследования [Электронный ресурс] офиц. Сайт. Режим доступа: :http://www/fundamental-research.ru/ru/article/view?Id=40195/

11. Логинов В.Г., Мельников А.В. Этнические и институциональные аспекты освоения природных ресурсов Севера // Экономика региона. – 2013. - №1. – С.96-104.

12. Говорова Н.В. Росс. Арктика: соц. – демографический профиль. – Народонаселение.2017, №2,с.113-115

13. Этнонациональные процессы в Арктике: тенденции, проблемы и перспективы: монография. Под общей ред. Н.К. Харламовой; Сев. (Арктич.) федер. ун-т им. М.В. Ломоносова.- Архангельск: САФУ, 2017, с.73.

14. Лукин Ю.Ф. Являются ли ненцы вымирающим этносом? // Арктика и Север. 2013. 312, с.32-48.

15. Мурманская область крепкий середнячок. – URL: http://www/nord-news.ru/topic/?mtopicid=398 .

16. Гущина И.А., Положенцева О.А. К вопросу о миграции: социологический анализ мнений жителей арктического региона (по результатам опроса населения Мурм. области -2013). – Север и рынок, 2014. - №6(42), 69-70.

17. Коньков С.А. Влияние миграционных процессов на социально-экономическое развитие Арх. области. – Мониторинг и оценка развития территорий Арктической зоны: Материалы международной научно-практической конференции. Составитель Н.В. Николаев. - Архангельск, Кира, 2016, с. 262-265.

18. Арктика для людей. Итоги социологического проекта по теме «Состояние и перспективы социально-экономического развития арктических регионов Рос сии в представлениях жителей Европейского Севера» / Регион. обществ. орг. «Воз- рождение рос. культуры»; [науч. рук. проекта, ред.- сост.: И. В. Каторин].- Архангельск: ООО «Типография А4», 2015 – с. 14.

19. Дрегало А.А., Ульяновский В.И. Социокультурная динамика социального пространства Севера: монография; Сев. (Арктич.) федер. ун-т им. Ломоносова. – Архангельск: САФУ,2017, с.177-178.

20. Дрегало А.А., Ульяновский В.И. Социокультурная динамика социального пространства Севера: монография; Сев. (Арктич.) федер. ун-т им. Ломоносова. – Архангельск: САФУ,2017, с.121.

Таблица 4

Позволят ли приоритетные проекты изменить следующие сферы Вашей жизни (жизни Ваше*

Вариант ответа Да Нет Затрудняюсь ответить

Состояние здоровья 32 54 14

Уровень образования 28 56 16

Обеспечение продуктами питания 18 62 20

Жилищные условия 22 60 18

Материально-финансовое положение 12 68 20

Поступила 13.07.11.

ПОНЯТИЕ «СОЦИАЛЬНОЕ САМОЧУВСТВИЕ» В СОЦИОЛОГИИ

О. Н. Суняйкина

Данное понятие представляет собой эмоционально-оценочное отношение индивидов к окружающей социальной реальности и своему месту в ней. На уровне социальных групп и общностей это понятие отражает социальные настроения и степень социальной стабильности/нестабильности социума.

Понятие социального самочувствия в социологии имеет сравнительно недавнюю историю. Вышедшая в середине 1960-х гг. монография Б. Д. Парыгина «Общественное настроение» является одним из первых исследований в изучении данного понятия . Аналогом данного определения в зарубежных исследованиях является субъективное благополучие subject well benign, которое обращает внимание исследователей к субъективному состоянию общества и отдельных социальных групп .

Термин «социальное самочувствие» уже вошел в научную терминологию, однако до сих пор существуют проблемы четкого определения понятия. Для целей социологического анализа, его трактования выделены две традиции. Первая связана с использованием данного термина, скорее, интуитивно и метафорически; вторая, уходящая корнями в изыскания российских ученых начала XX в.: В. М. Бехтерева, П. П. Викторова, Л. Н. Вой-толовского и Л. И. Петражитского, - с «психологизацией» социального самочув-

ствия. Более близкая к обыденному знанию, без серьезной теоретической базы первая традиция изучения понятия «самочувствия человека» трактует его как «состояние физических и душевных сил человека» в целом, акцентируя внимание, скорее, на экзистенцио-нальиом и нравственном состоянии человека.

Вторая традиция трактования социального самочувствия в психологическом аспекте рассматривает его как систему субъективных ощущений, свидетельствующих о той или иной степени физиологической и психологической комфортности. Включает в себя как общую качественную характеристику (позитивное, пограничное, негативное самочувствие), так и частные переживания, различно локализованные (дискомфорт в разных частях тела, затруднения при выполнении действий, трудности понимания) .

В медицине и валеологии социальное самочувствие интерпретируется как субъективный показатель, отражающий уровень фи-

О. Н. Суняйкина, 2011

ВЕСТНИК Мордовского университета | 2011 | № 3

зических и психических возможностей человека . Самочувствие рассматривается здесь как совокупность всех физиологических ощущений индивида, состояние его здоровья, которое оказывает существенное воздействие на деятельность человека и качество самочувствия (позитивное, пограничное, негативное (патологическое)) .

Социологическая традиция изучения социального самочувствия получила развитие примерно с 1980 - начала 1990-х гг., которые были ознаменованы в отечественной социологии расцветом эмпирических исследований. Однако большинство публикаций этого периода отмечены недооценкой комплексного характера, кажущейся простотой понятия. На этом фоне следует выделить исследование Л. Я. Рубиной и Т. Б. Берядни-ковой, которые связывают социальное самочувствие с отражением в сознании и действиях людей состояние социума. А. С. Балабанов рассматривает социальное самочувствие на уровне социальных деятелей [Приводится по: 2, с. 117].

И. В. Охременко феномен социального самочувствия рассматривает как особое состояние массового сознания, как «...социально-психологическое состояние удовлетворенности или неудовлетворенности социальным бытием» [Цит. по: 1, с. И].

Г. М. Орлов понимает социальное самочувствие как «...исходный и динамичный комплекс установок личности на осмысленные изменения и преобразования собственной жизни». Автор исходит из того, что методические подходы к выявлению структуры самочувствия должны предполагать анализ двух основных сфер жизнедеятельности: социально-экономической и социально-политической [Цит. по: 1, с. 12].

Е. В. Тучков произвел операционализа-цию понятия «социальное самочувствие», в которую включил и анализ социальной напряженности, классифицированной им как «...интегральный социальный феномен, формирующийся на основе высокой неудовлетворенности людей своим социальным, экономическим и политическим положением» [Цит. по: 1, с. 12]. Им выделены пять блоков социальной напряженности: экономический, социальный, демографический, экологический и политический, из которых, по экспертной оценке, в условиях Центра России преобладающее значение имеют три: экономический, социальный и политический. Конкретизация состава этих блоков и исследование региональных различий соответствующих индикаторов позволило Е. В. Тучкову предложить систему предельно допустимых зна-

чений региональных показателей социальной напряженности. Таким образом, можно говорить не только о «работоспособности», но и об эффективности применения понятия «социальное самочувствие» для анализа феномена социального поведения.

В концепции о социальном настроении Ж. Т. Тощенко и С. Харченко рассматривают социальное самочувствие в качестве базового элемента, первого уровня социального настроения и включает в себя «...актуальное знание, эмоции, чувства, историческую память и общественное мнение» . Таким образом, сущность понятия социального самочувствия они связывали с субъективным отражением чувственного, душевно-нравственного состояния, физических и психических возможностей человека. Исходя из такого понимания социального самочувствия, О. Л. Барская предложила следущую типологию социального самочувствия.

Первый тип социального самочувствия определяется О. Л. Барской как «карьера». Принадлежащие к этой группе люди рассчитывают на продвижение по службе, карьерный рост и прочее. В этом типе явно просматривается тенденция к переменам.

Ко второму типу, названному «мобилизация», этот же исследователь относит людей, находящихся в состоянии ожидания перемен в сочетании с представлением о путях решения возникающих проблем.

Третий тип социального самочувствия назван О. Л. Барской «стабильностью». Для его представителей маловероятна потеря нынешнего рабочего места, так же как занятие., предпринимательством и карьерный рост.

Четвертый тип социального самочувствия - «негативные ожидания». Это предполагаемая потеря работы, а также возможностей и желания заняться бизнесом, отсутствие в перспективе позитивных изменений

В отечественной социологии существуют также несколько подходов, которые определяют социальное самочувствие как удовлетворенность человека различными сторонами жизни. Сторонники данного подхода рассматривают социальное самочувствие как отражение образа жизни. Также существует подход, в котором социальное самочувствие рассматривается как «...интегральная характеристика реализации жизненной стратегии личности, отношение к окружающей действительности, субъективные ее стороны».

Тем не менее социальное самочувствие - достаточно сложный показатель социального мироощущения, и он не сводим исключительно к уровню дохода, к осозна-

Серия «Социологические науки»

нию себя бедным, среднеобеспеченным или обеспеченным .

Я. Н. Крупец считает, что для анализа социального самочувствия следует выделять критерии, охватывающие более широкий пласт показателей: 1) уровень жизни: доход; материальное положение, обеспеченность; занятость и безработица; гарантированиость социальной защиты; свободное время, отдых; воспитание детей; 2) состояние здоровья;

3) эмоционально-психологическое состояние;

4) социальные самоощущения: идентификация; состояние комфортности; социальные ценности; 4) уровень беспокойства и надежды на помощь; 5) уровень гражданской активности; 6) жизненные стратегии: выживания; развития, самореализации; благополучия; интеграции отношения к «чужим»; самооценка потенциала: профессионального, социального опыта, личностных качеств. Каждый блок завершается оценкой существующей жизненной ситуации, построением планов на будущее в перспективе .

Т. Т. Тарасова, развивая представления о показателях и индикаторах социального самочувствия, выделяет следующие факторы, влияющие на социальное самочувствие, - социально-экономические, политические, миграционные. Так, в частности, показатели социально-экономического блока факторов, по ее мнению, отражают уровень социальной адаптации населения к социально-экономическим и политическим трансформациям, степень удовлетворенности материальным положением, уровень социального оптимизма/пессимизма также определяет рейтинг наиболее значимых для населения социально-экономических и политических проблем. Политический блок дает возможность оценивать отношение населения к главным государственным институтам на федеральном и региональном уровнях, определять политические ориентации граждан [Приводится по: 2, с. 118].

Социальное самочувствие человека определяется степенью удовлетворения его социальных потребностей, которые в свою очередь являются производными от существующей в обществе системы социальных благ, их производства и распределения. Чем больше человек ощущает нехватку социальных благ, тем хуже его социальное самочувствие. Оно включает в себя богатый спектр факторов: удовлетворенность жизненными условиями, самооценку людьми повседневного настроения, всевозможные текущие и перспективные оценки экономического положения страны, материального благосостояния семей, показатели социального оптимизма касательно сферы экономики, политической ситуации, пози-

ции относительно курса экономических реформ, степень доверия ведущим политическим деятелям и политическим структурам .

Н. Н. Кобозева считает, что особенности социального самочувствия как социологического понятия состоят в следующих положениях. Первой особенностью, по ее мнению, является преобладание так называемого внешнего локуса контроля, при котором люди видят источник своих переживаний в социальном окружении. Состояние социального самочувствия зависит от самооценки личности, оценки своего потенциала, собственной материальной обеспеченности и сравнения себя с другими.

Второй особенностью является то, что состояние социального самочувствия имеет объективное и субъективное основание. Объективное отражает аспекты эмоционально-оценочного отношения индивидов к системе существующих социальных взаимоотношений и своему социальному статусу, измеряется через достаточность/недостаточность объективных условий для реализации собственных притязаний. Субъективное основание отражает восприятие индивидом благополучия собственной жизни и измеряется через у дов л етв ор енн ость / неудовлетворенность своими жизненными достижениями, условиями существования. Она определяет социальное самочувствие как органичное сочетание субъективных и объективных жизненных факторов, физиологических и психологических возможностей личности, позитивных и негативных условий формирования жизненной стратегии.

Третьей - особенностью характеристики социального самочувствия является зависимость от внешних условий и внутреннего состояния человека, что объясняет1 взаимо-

связь социального самочувствия и социальной адаптации. В понимании этого исследователя социальное самочувствие - это фактор и показатель адаптации личности. Изменение одного влечет за собой перемены в другом. В этом и заключается бивалентность изучаемого явления .

Таким образом, несмотря на отсутствие четкого определения понятия социального самочувствия, можно интерпретировать его как состояние оценочного характера, субъективное восприятие реальности и себя в ней относительно тех или иных ситуаций, проблем, событий, происходящих в сфере социальной жизни, т. е. там, где наиболее четко проявляются мотивационные факторы поведения и действия. Наиболее значимыми для анализа социального самочувствия представ-

ВЕСТНИК Мордовского университета J 2011 | № 3

ляются следующие показатели: 1) уровень жизни: доход; материальное положение, обеспеченность; занятость и безработица; гаран-тированность социальной защиты; качество свободного времени; 2) эмоционально-психологическое состояние; 3) социальные

самоощущения: идентификация; состояние комфортности; социальные ценности;

4) жизненные и адаптационные стратегии;

5) самооценка потенциала: профессионального, социального опыта, личностных качеств.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Головаха Е. Н. Интегральный индекс социального самочувствия населения Украины до и после «оранжевой революции» / Е. Н. Головаха, Н. М. Панина // Вестн. обществ, мнения. - 2005. - № 6. - С. 10-15.

2. Кобозева Н. Н. Социальное самочувствие как социологическая категория / Н. Н. Кобозева // Вестн. Ставропол. гос. ун-та [Ставрополь]. - 2007. - № 50. - С. 117-122.

3. Крупец Я. Н. Социальное самочувствие как интегральный показатель адаптированности / Я. Н. Крупец // Социс. - 2004. - Лг° 3. - С. 5-10.

4. Парыгин Б. Д. Общественное настроение / Б. Д. Парыгин. - М. : Мысль, 1966. - 327 с.

5. Тощенко Ж. Т. Социальное настроение - феномен современной социологической теории и практики / Ж. Т. Тощенко // Социс. - 1998. - № 1. - С. 21-35.

Поступила 13.07.11.

ТРАВМА СОЦИАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В РЕСПУБЛИКЕ МОРДОВИЯ

Н. Ю. Абудеева, О. А. Богатова

В статье анализируются последствия постсоветских социальных изменений в аспекте социальных патологий, обосновывается релевантность концепции «травмы социальных изменений» П. Штомпки к изучению социального развития российского региона на примере Республики Мордовия.

В социологии под социальными изменениями понимаются преобразования, происходящие с течением времени в организации, структуре общества, образцах мышления, культуре и социальном поведении. Это переход социального объекта из одного состояния в другое; существенная трансформация социальной организации, социальных институтов; рост многообразия социальных форм и др. .

Изменения - это различия между тем, что представляла система в прошлом, и тем, что стало с ней через определенный период времени. «Одно время социальное изменение идеализировалось как бесспорно положительное, способствующее прогрессу. Опыт двадцатого века, в невероятном масштабе сконцентрировав социальное изменение, настоящего века изменений, производит иное

впечатление» . Так появилась идея, согласно которой сама по себе изменчивость может подрывать нормальный ход общественной жизни, наносить членам общества своего рода удар, вызывать стресс и порождать состояние своеобразной травмы. Несмотря на очевидную актуальность, теоретическую и практическую значимость изучения травмы социальных изменений, особенно в новых условиях развития российского общества, в социологической науке это понятие на сегодняшний день разработано слабо.

Теорию травматических социальных изменений применимо к бывшим социалистическим странам подробно развивает один из лидеров современной мировой социологии, выдающийся польский ученый Петр Штомп-ка. Признаками травматогенных изменений, согласно Штомпке, являются резкие, внезап-

© Н. Ю. Абудеева, О. А. Богатова, 2011

Серия «Социологические науки»

Социальное самочувствие населения моногородов как показатель уровня адаптированности к социально-экономическим трансформациям

Гущина Ирина Александровна, к.э.н., доцент, зав. сектором,

Кондратович Дмитрий Леонидович, к.э.н., старший научный сотрудник

Положенцева Ольга Анатольевна, младший научный сотрудник

Сектор социологических исследований Учреждения Российской

академии наук Института экономических проблем им. Г.П. Лузина

Кольского научного центра РАН

Аннотация: социальное самочувствие населения - один из факторов определения уровня эффективности социальной политики. В статье обозначены методологические и методические подходы к его оценке и представлены результаты анализа социологической информации по отдельным аспектам социального самочувствия населения ряда моногородов Крайнего Севера.

Abstract : social feelings of population are one of the factors to identify the efficiency level of social policy. The article discusses methodological and methodical approaches to their evaluation and presents results of the analysis of sociological information by separate aspects of social feelings of the population in a number of mono-towns of the High North.

Ключевые слова: социально-экономические трансформации, моногорода, диверсифицированная экономика, социальное самочувствие, адаптация.

Keywords: Socio-economic transformations, mono-towns, diversified economy, social feelings, adaptation.

Введение

Одним из современных базовых концептов определения социально-экономической ситуации в городе является социальное самочувствие населения. Проявляется социальное самочувствие как соотношение уровня притязаний и степени реализованности жизненной стратегии по множественному спектру направлений. По сути, это результат социальной адаптации, эффективность которой во многом зависит от социального управления.

В статье сделана попытка оценить отдельные составляющие социального самочувствия населения ряда моногородов Севера. Настоящее и будущее моногородов во многом зависит от политики предприятия (например, значительное расширение или сокращение объемов деятельности, вопросы повышения-понижения заработной платы и, т.д.). В этих условиях характеристики социального самочувствия жителей моногородов важны для понимания степени их адаптированности к социально-экономическим трансформациям, которые из-за монофункциональной ориентации хозяйственной деятельности проявляются более остро.

Методологические и методические подходы

Среди первых исследователей социального самочувствия был Б.Д. Парыгин. Объективные параметры жизненных обстоятельств отдельных людей и социальных общностей предлагалось оценивать с учетом субъективных оценок в качестве структурных единиц (эмоции, настроения, чувства), что обеспечивало полноту научного анализа.

Сам термин «социальное самочувствие» прочно вошел в научный оборот в восьмидесятые годы двадцатого столетия, что связано с изменением подходов к изучению социальных явлений, обусловленных кардинальными изменениями в российской действительности. В 90-е годы такой подход использовался достаточно широко и развивался в направлении соотнесения результатов анализа социального самочувствия со стремлением понять и оценить формирование новых социальных процессов. Кратко его суть можно определить как объективный анализ субъективных оценок.

При оценке социального самочувствия учитывается комплекс характеристик, включающий мотивы, потребности, интересы, коммуникации, самооценки собственного состояния по принадлежности к каким-либо процессам и явлениям, жизненные стратегии и многое другое.

Убедительной представляется система индикаторов социального самочувствия, предложенная в рамках научного проекта «Пути поколения»- академического исследования середины 80-х годов. Например, такому важному показателю, как «уровень притязаний», соответствуют индикаторы: жизненная ориентация, ценность учебной, трудовой деятельности семьи, общения, оценки характеристик успеха. Была собрана и обработана обширная социологическая информация о закономерностях процесса социального взросления, о влиянии социальных изменений на жизненный путь. Это исследование в значительной степени определило направления последующих работ сходной тематики, внесло большой вклад в формирование методологии .

Мурманскую область традиционно относят к ресурсодобывающим регионам, что подтверждается историей освоения ее территории. Изначально, с 12 века, эти земли заселялись ради промысла пушнины, рыбы и морского зверя. Активное освоение началось значительно позже, в с 20 века, с началом строительства железной дороги и Мурманского незамерзающего порта. В советский период, в результате интенсивного разведывания и освоения недр Кольского Севера, быстрыми темпами развивалась горно-химическая, металлургическая промышленность и энергетика, что сопровождалось строительством промышленных гигантов и появлением при них городов. Привлечение рабочей силы в дискомфортные климатические условия обеспечивалось системой льгот и компенсаций.

В настоящее время на территории Мурманской области преобладают монофункциональные поселения, с достаточно крупными предприятиями добывающей и частично перерабатывающей промышленности. Продукция, производимая предприятиями горнодобывающего комплекса, чаще не ориентирована на местные и региональный рынки. Кроме того, здесь создано несколько закрытых административно-территориальных образования (ЗАТО), которые также относятся к категории монопрофильных . Необходимо пояснить, что в существовании и развитии ЗАТО решающую роль играет государственный интерес в сфере реализации оборонительной функции. Для территории пограничного Северного региона это достаточно актуально, а наличие подобных поселений – типично.

На наш взгляд, такое сосредоточение городов монофункциональной направленности в пределах одного региона, представляет интерес для исследования специфики организации социальной жизни в поселениях данной категории.

Монопрофильные города, в отличие от городов с диверсифицированной экономикой, характеризуются определенной заданностью социальной среды. Ее определяет наличие градообразующего предприятия, как основного фактора существования данного города. Город является поставщиком используемой градообразующим предприятием рабочей силы, в нем сформирована необходимая социальная инфраструктура жизнеобеспечения и предоставления определенного спектра социальных услуг. Эффективность функционирования этой инфраструктуры во многом определяется финансовыми возможностями и социальной ответственностью предприятия. От реализации социальных функций в большой степени зависят уровень безработицы, оплаты труда значительной доли горожан, помощи социально незащищенной части населения и многое другое.

На балансе градообразующих предприятий в течение десятилетий находились социальные и коммунальные структуры моногородов, что увеличивало их издержки и снижало конкурентоспособность, в сравнении со схожими предприятиями в городах с полифункциональной экономической структурой . В связи с этим, в 90-е годы, в новых условиях хозяйствования, начался, по сути, обвальный процесс избавления от так называемой «социалки». Уже в 1999 г. исследование Экспертного института показало, что более половины предприятий передало свой жилой фонд и образовательные учреждения, и более двух третей – свои дошкольные учреждения в ведение муниципалитетов .

Принимаемые в интересах градообразующего предприятия решения часто не соответствуют ожиданиям населения всего города и не согласуются со структурой ценностей, декларируемой органами местной администрации. То есть, эффективность социального управления в моногородах определяется степенью солидарности субъектов управления и совпадением их систем ценностей.

В кризисных условиях градообразующие предприятия могут оказаться в роли детонатора социального взрыва. Пример тому – ситуация в г. Пикалево Ленинградской области, когда весной 2009 г. только прямое вмешательство федеральных властей позволило избежать серьезных социальных последствий антигуманных управленческих решений по остановке градообразующего предприятия и масштабному сокращению персонала .

Следует согласиться с точкой зрения исследователей, которые считают, что, в силу специфики преобладающей хозяйственной деятельности, моногорода испытывают более значительное влияние факторов и противоречий, формирующихся на межрегиональном, национальном и международном уровнях, практически не поддающихся регулированию со стороны местной администрации . Это означает, что взаимодействие жителей моногорода с социальной средой, по сути, можно оценить как перманентный адаптационный процесс к изменяющимся условиям жизнедеятельности, а социальное самочувствие как индикатор реакции на социальные преобразования.

Анализ результатов социологического мониторинга

При многообразии подходов к пониманию социального самочувствия и его базовых элементов, в статье сделан акцент на одной из его составляющих - самооценке собственного состояния, в соответствии с внутренними критериями отдельных индивидов, (эмоции, уровень оптимизма, настроение, оценки жизненной ситуации и др.).

Для оценки существующих закономерностей и тенденций в социальном самочувствии использованы материалы обширной социологической базы, сформированной по результатам мониторинга социального самочувствия и экономического положения населения Мурманской области, проводимого в течение восьми лет.

В качестве объекта анализа определены три монофункциональных города Мурманской области: Кировск, Мончегорск и ЗАТО Александровск. Аргументы в пользу такого выбора следующие:

1. Это наиболее крупные из ориентированных на монофункциональную деятельность поселения Мурманской области;

2. Градообразующие объекты этих городов различны по характеру деятельности, но отражают картину общей специфики моногородов Мурманской области;

3. В течение последних трех лет эти города были представлены в выборке для проведения социологического мониторинга, что обеспечивает полноту информации.

Для более точной характеристики ситуации по моногородам Мурманской области и в соответствии с логикой исследования, по ряду вопросов представлены оценочные мнения респондентов из городов с диверсифицированной (полифункциональной) экономикой.

Степень устойчивости социального самочувствия помогает оценить анализ эмоционального состояния населения, выполненный на основе оценок текущего настроения. Общий его фон определяется как «нормальное, ровное состояние» по всем указанным городам в пределах от 35% до 57% в течение трехлетнего периода (рис. 1).

Рис. 1. Оценки текущего настроения населения моногородов, %

Наибольшие колебания с тенденцией к ухудшению наблюдались в Кировске: доля подобных ответов с 52% в 2009 г. снизилась до 28,7% в 2011г., кроме того, здесь же в 2011 г. отмечен самый значительный, до 20%, рост негативных настроений «испытываю страх, тоску». Обратная картина зафиксирована в Мончегорске: рост с 43, % в 2009 г. до 57% в 2011 г. «подросли» оценки нормального, ровного настроения

На второй позиции ответы по варианту «испытываю напряжение, раздражение», его придерживалось около трети респондентов в течение всего периода.

Наибольшая устойчивость настроений отмечена в ЗАТО Александровск, с незначительным трендом в сторону позитива. Следует заметить, что в разгар кризиса, в 2009 г. больше беспокойства и страха испытали именно жители моногородов, что видно при сопоставлении индексов текущего настроения населения моно- и полипрофильных городов (рис. 2). Скорее всего, это можно объяснить небезосновательными опасениями, что мировой финансово-экономический кризис негативно отразится на экономической деятельности градообразующих предприятий, продукция которых ориентирована на мировые рынки.

Рис. 2. Индексы текущего настроения жителей моно- и полипрофильных городов

Внутреннее состояние респондентов помогают понять ответы на вопрос о степени удовлетворенности жизненной ситуацией: «Как Вы считаете, какое из приведенных ниже высказываний наиболее соответствует сложившейся жизненной ситуации?» Общая картина, представленная на рис. 3, указывает на незначительное преобладание крайнего из позитивных суждений «жить трудно, но можно и терпеть» что, в целом, как будто бы свидетельствует об удовлетворенности жизнью. В то же время, об эмоциональном спокойствии говорить не приходится, поскольку очевидна тенденция уменьшения доли мнений по более положительному варианту: «все не так плохо и можно жить» в сторону обозначенного ранее. Более того, в 2011 г. ощутимо «подросли» в сравнении с 2010 г. негативные оценки жизненной ситуации: «терпеть наше бедственное положение уже невозможно»: в Кировске на 18,6% в Александровске на 23,7% и лишь в

Рис. 3. Степень удовлетворенности жизненной ситуацией

населения моногородов, %

Мончегорске поменьше на 3,4%. Сопряжения по сфере занятости показали, что из работающих (пиковые значения) так думают 22% представителей рабочих профессий в Мончегорске; 16,3% работников сферы услуг в Кировске и 13,4% гражданских служащих в Александровске.

На закономерную взаимосвязь оценок текущей жизненной ситуации настроения указывают результаты следующей сопряженности: среди тех, кому «терпеть бедственное положение уже невозможно» около 40% (по трем городам в 2011 г.) - респонденты с настроением «испытываю напряжение,

раздражение». Очевидно, что такое эмоциональное состояние не способствует эффективности протекания адаптационного процесса.

По гендерному признаку оценки жизненной ситуации почти одинаковы, что указывает на общность социальной обстановки, в которой реализуются жизненные стратегии мужчин и женщин (примерно одинаковый спектр проблем и обстоятельств), а также на сближение социальных ролей женщин и мужчин в современном обществе.

Напротив, различия мнений более заметны по диаметрально противоположным возрастным группам. Молодежь (16-30 лет) отличается как более позитивным настроением (в среднем, этот показатель составляет около 23% - 30% по каждому городу в течение всего периода), так и большей удовлетворенностью жизненной ситуацией, что вполне закономерно для этой категории с присущим ей оптимизмом. Мнения же пожилых людей (старше 60 лет) характеризуются как крайне пессимистические: например, в 2011г. свою жизненную ситуацию как бедственную обозначили 79% кировчан, 74% жителей Александровска и 63% жителей Мончегорска. Можно предположить, что это проявление эффекта психологической усталости, вызванной, в том числе, изменчивостью экономической, политической и социальной обстановки, к которой эта возрастная группа в последние десятилетия вынуждена была перманентно адаптироваться.

Таким образом, несмотря на недостаточность экономической стабильности, удовлетворенность жизненной ситуацией во всех городах удерживается пока в пределах позитивных суждений, но очевидно усиление негативных настроений в 2011 г. (более трети респондентов по каждому из городов).

Распределение мнений о жизненных перспективах позволяют говорить о преобладании ощущений неопределенности в отношении собственного будущего (рис. 4). В 2010 г. этот показатель составлял от 37,7% в Мончегорске и 42% в Кировске и Александровске.

Рис.4. Характеристики степени уверенности в будущем населения моногородов, %

В 2011 г., при остающихся высокими показателями неопределенности, во всех трех городах существенно возросла доля тех, кто «скорее не уверен» и «совершенно не уверен» в своем будущем. При сопоставлении долей оптимистов (два первых варианта) и пессимистов (два последних варианта) прослеживается, как видно на рис. 4, явное преобладание последних.

Сопоставление индексов уверенности в будущем (рис. 5) жителей моногородов и городов с диверсифицированной экономикой не выявило между ними больших различий, но в целом, тренды индексов в моногородах в 2011г. указывают на большую степень снижения настроений уверенности в будущем.

Рис. 5. Сопоставление индексов уверенности в будущем

в моно-и полипрофильных городах

Подобное распределение мнений указывает на снижение ощущения устойчивости своего положения, понимание невозможности повлиять на складывающуюся ситуацию и, в конечном итоге, на формирование настроений социальной апатии. Подтверждением таких настроений могут служить результаты исследования степени зависимости благосостояния от различных ветвей власти и крупных предприятий .

Заключение

Таким образом, обобщая мнения респондентов моногородов об удовлетворенности жизнью, отношении к настоящему и будущему и оценивая их в качестве внутренних факторов формирования социального самочувствия и соответствующей степени адаптированности, можно отметить следующее:

В оценках респондентов в основном, преобладают средние показатели, в пределах позитивных суждений;

Сопоставление оценочных мнений респондентов моногородов и городов с диверсифицированной экономикой выявило больший уровень позитивных и оптимистических настроений у последних.

По ряду значимых позиций усиливаются тренды в сторону негативных оценок при формировании настроений социальной апатии.

Такое соотношение указывает на склонность населения исследуемых моногородов к низким оценкам перспектив социального развития и некоторое понижение их адаптационного ресурса.

Библиография

1. Головаха Е.И., Панина Н.В. Интегральный индекс социального самочувствия: конструирование и применение социологического текста в массовых опросах. Киев, 1997
2. Гущина И.А., Довиденко Н.В.Некоторые аспекты социальной жизни в малых городах северного региона //Север и рынок, 2011. № 2, стр.80-83
3. 4.Лукьянов В. Шанс на выживание // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://socizdat.ru/publ/vashe_pravo_dokument/10_2010_g/shans_na_vyzhivanie/37-1-0-77
4. Маслова, А.Н. Роль государства в стабилизации экономического развития градообразующих предприятий // Стабилизация экономического развития Российской Федерации. VII Международная научно-практическая конференция: сборник статей. – Пенза: РИО ПГСХА, 2008.
5. Монопрофильные города и градообразующие предприятия: обзорный доклад. Под редакцией Липсица И.В. – М.: Издательский дом «Хроникер», 2000. С. 56
6. Парыгин Б.Д.Общественное настроение. М., 1966
7. Пикалево. Википедия – свободная энциклопедия. Режим доступа http://ru.wikipedia.org/wiki/Пикалёво (дата запроса: 01.09..2011г.)
8. Руткевич М.Н., Рубина Л.Я. Общественные потребности, система образования, молодежь. М.: Политиздат, 1988.
9. Титма М., Саар Э. Моделирование формирования пополнения основных социальных слоев. Таллин: Ээсти раамат, 1984.

Статья написана по материалам исследования «Мониторинг экономического положения и социального самочувствия жителей монопрофильных городов крайнего Севера», выполняемого при финансовой поддержке РГНФ в рамках научного исследовательского проекта № 11-02-18009е

Монопрофильные города и градообразующие предприятия: обзорный доклад. Под редакцией к.э.н. Липсица И.В. – М.: Издательский дом «Хроникер», 2000. С. 56

Зерчанинова Т.Е, Самков К. Н., Тургель И.Д. Социальная эффективность деятельности местной администрации: опыт социологического исследования моногородов- Екатеринбург, 2010, стр.76

Гущина И.А., Довиденко Н.В.Некоторые аспекты социальной жизни в малых городах северного региона // Север и рынок, 2011. № 2, стр. 80-83

Татарстан занял первое место среди регионов РФ в рейтинге социального самочувствия, подготовленного Фондом развития гражданского общества (ФоРГО). В лидерах также Ямало-Ненецкий автономный округ и Тюменская область. В аутсайдерах - жители Твери и Ярославской области.

Какие показатели определяют социальное самочувствие?

Социальное самочувствие - эмоциональная оценка людьми своего общественного положения, уровня удовлетворения социально-экономических и духовных потребностей.

Социальное самочувствие населения основывается на защищенности от опасностей:

Расовые,

Политические,

Религиозные преследования,

Преступность,

Произвол чиновников,

Экологические катастрофы.

Также социальное самочувствие определяется удовлетворённости жизнью и социальным оптимизмом.

О положении дел в регионе (оценка общей ситуации в регионе - есть ли позитивные или негативные изменения в жизни)

О недовольстве региональным руководством (оценка работы губернаторов и чиновников)

Об участии в акциях протеста (степень недовольства властью и готовность выйти на демонстрации и акции протеста).

Рейтинг социального самочувствия российских регионов основывается на результатах опросов жителей о ситуации в их регионах и не учитывает мнения экспертов. Регионы, получившие оценку выше 65 баллов, зачислены в первую группу «очень высокий рейтинг», от 65 до 55 баллов - во вторую группу «высокий рейтинг», от 55 до 45 баллов - в третью группу «средний рейтинг», менее 45 баллов - в четвёртую группу «рейтинг ниже среднего».

ФоРГО использовал данные опроса «Георейтинг» Фонда Общественного Мнения, который проводился 15-28 апреля 2014 года среди 65,5 тыс. респондентов во всех регионах, кроме Крыма и Севастополя. Первый рейтинг социального самочувствия вышел в августе 2013 года.

Какие регионы имеют высокий уровень социального самочувствия?

1. место - Татарстан (95 баллов)

2 место - Ямало-Ненецкий автономный округ (93 балла)

1. место - Белгородская область (92 балла)
2. место - Тюменская область (92 балла)

1. место - Чечня (90 баллов)
2. место - Кемеровская область (87 баллов)
3. место - Москва (85 баллов)
4. место - Краснодарский край (83 балла)
5. место - Калужская область (82 балла)
6. место - Санкт-Петербург (76 баллов)

В группу регионов с достаточно высоким рейтингом вошли Кемеровская, Калужская, Самарская, Амурская, Нижегородская, Воронежская, Магаданская, Владимирская, Московская и Новосибирская области, Краснодарский край, Чечня, республики Башкирия, Коми, Тыва и Бурятия.

В каких регионах жители чувствуют себя хуже всех?

Хуже всего с социальным самочувствием населения обстоят дела в Тверской, Ярославской, Архангельской, Рязанской областях и Карелии. Вызвано это целым рядом причин, в том числе:

Низким уровнем социально-экономического развития,

Недоверием населения к власти,

Ростом протестных настроений.

В список аутсайдеров попали следующие пять регионов:

79-80 место - Карелия (45 баллов)

79- 80 место - Рязанская область (45 баллов)

81-82 место Архангельская область (43 балла)

81-82 место - Ярославская область (43 балла)

83 место - Тверская область (42 балла)