Современные проблемы науки и образования. Русский прапорщик Первой мировой. (28 фото)

Ларич 29-07-2011 14:11

Вопрос
Многим известночто в начале войны младших офицеров готовили ускоренно - 3-6 месяцев курсы и все.
Но по-моему с 43-44 года восстановили прежнюю подготовку -2-3 года. Хотя историй на эту тему я слышал много.
Одна из них (со слов моего попутчика- офицера-фронтовика-артиллериста)
Его призвали как солдата, потом сразу напрвили в училище, там где-то год он учился, выпустился, а тут вскоре война закончилась, а ему не дают демобилизоваться -типа призывался как солдат и служи столько же. Он служил до 53 или 54 года.Вроде старших офицеров в то время без проблем демобилизовали, а вот младших - не отпускали.
И сразу второй вопрос - если в то время во время службы солдат стал офицером, то сколько он служил, как солдат или как офицер?

петрп 29-07-2011 17:27

Мой отец с июля 1942 по апрель 1943 г. служил и воевал рядовым. В августе 1944 г. закончил "Курсы младших лейтенантов 2-го Украинского фронта".
Значит как минимум в 1944 г. была параллельная подготовка в училищах и на курсах.
После войны в июле 1945 г. был аттестован в отдельном полку резерва офицерского состава. Вывод командования: "Целесообразно оставить в кадрах РККА. Использовать в качестве командира взвода".
Отсюда следует, что не всех офицеров оставляли в армии. И кроме того кажется в 1954 г. было сокращение армии на 1,5 - 2 млн. чел.

петрп 29-07-2011 17:54

Срок службы в Великую Отечественную войну это отдельная история. Кто-то служил срочную еще до войны, плюс война и после войны не сразу началась демобилизация. Так, что были рядовые и сержанты которым пришлось в общем прослужить до 7 - 8 лет.

datchanin 29-07-2011 18:59

Я не раз слышал о тех,кто был призван в 1939 году,по-воевал в Финляндии и потом ещё всю Великую Отечественную. Возможно были и те,кто ещё и в Монголии по-повоевал рядовым,а потом и всю ВОВ.

spy der 29-07-2011 19:51

quote: Originally posted by петрп:

Срок службы в Великую Отечественную войну это отдельная история. Кто-то служил срочную еще до войны, плюс война и после войны не сразу началась демобилизация. Так, что были рядовые и сержанты которым пришлось в общем прослужить до 7 - 8 лет.

Точно, дед 40-го года призыва, демобилизовался в 49-м старшиной.

SanSanish 29-07-2011 21:02

quote: Originally posted by петрп:

Так, что были рядовые и сержанты которым пришлось в общем прослужить до 7 - 8 лет.

И не только довоенного призыва. Мой дед в 16 лет ушел партизанить, в 44м после освобождения Беларуси призвали во флот, направили в Ленинград. Служил на крейсере "Киров" еще 8 лет. Почему раньше не демобилизовали, не знаю, по малолетству как то не спрашивал. Помню по рассказам бабушки, что очень уж долго домой не отпускали.

VladiT 30-07-2011 12:07

quote: И сразу второй вопрос - если в то время во время службы солдат стал офицером, то сколько он служил, как солдат или как офицер?

Хорошие ответы на эти вопросы - в диктофонных записях бесед с ветеранами на этом сайте-
http://www.iremember.ru/
В отличие от пропагандистских агиток времен ранней перестройки - в общем, не возникает впечатления что всех посылали неподготовленными и не учили.

Что и логично. Сколь ни говори "халва" в том плане что "режим кровав и беспощаден" - тем не менее тогда и режиму, и исполнителям нужен был РЕЗУЛЬТАТ, а не тусовка (как сегодня).

А для результата необученное мясо не дает ничего. Любитель "воевать мясом" просто не выполнит задачу и будет расстрелян за это Мехлисом или иным "смершем" - только и всего.

Когда-то Исаев кажется, удачно задал хороший вопрос "А сколько мяса надо накидать на танк, чтобы тот остановился?"

Rosencrantz 30-07-2011 12:08

quote: Возможно были и те,кто ещё и в Монголии по-повоевал рядовым,а потом и всю ВОВ.

Да, были.
Мой дед Василий Семёнович срочную служил в Монголии, кавалерия.
В 41-м направлен на переподготовку, после которой в 42-м попал под Сталинград младшим лейтенантом артиллерии. Войну закончил в г. Виттшток земли Бранденбург командиром батареи ПТО 45-мм. Демобилизован в октябре 1945 г.

Второй дед, Иван Васильевич, служил в авиации механиком. Рассказывал, что из-за нехватки специалистов срок службы постоянно добавляли - так и протянул с 1937-го до начала ВОВ. Демобилизовался, вернее отправился на поселение в ссылку в августе 1945-го. Старший сержант.

datchanin 30-07-2011 01:16

quote: Originally posted by Rosencrantz:
Второй дед, Иван Васильевич, служил в авиации механиком. Рассказывал, что из-за нехватки специалистов срок службы постоянно добавляли - так и протянул с 1937-го до начала ВОВ. Демобилизовался, вернее отправился на поселение в ссылку в августе 1945-го. Старший сержант.

А что ж это за такая "интересная" демобилизация??? Национальностью не угодил????

nicols 30-07-2011 02:24

от ВУС многое зависит.

замполитов готовили быстро (рот закрыл - рабочее место убрано), спецов - не очень (пехота - отдельная тема). замполиты откидывались быстро, спецы - не очень.

война не шла в выслугу срока службы, даже без учета званий. вспомните еще сколько на царских броненосцах служили срочную

кстати для примера: рядовых солдат штурмовых батальонов (после 42-го) готовили не менее 3-х месяцев.

Rosencrantz 30-07-2011 06:11

quote: А что ж это за такая "интересная" демобилизация??? Национальностью не угодил????

Происхождением классово чуждым))
Попович.
Потравили анекдоты в расположении, он, видимо один, не доложил, вернее не донес об этом - довольно обычная история, как мне тут же на Ганзе знающие люди объясняли.
Наказание, правда, тоже было ерундовым - пожил два года в городе Ош Таджикской ССР, бабушка за ним туда как жена декабриста рванула, двое детей за это время родилось, в том числе мой отец.
Ссылка пошла впрок, надо сказать. Характерно, что стукачество дед так и считал омерзительным, но постоянно, буквально каждый день вдалбливал своим детям, а потом и внукам - не болтать лишнего, следить за своим языком и не связываться с балаболами.

VladiT 30-07-2011 11:27

Дискуссия Исаев-Бунтманна радио Эхо Москвы о подготовке армий СССР-Германия и потерях-

"...А.ИСАЕВ - Что касается военного обучения. Естественно, в Красной армии обучение было довольно длительным. Если говорить о том, например, как резервные армии, вступавшие в бой под Сталинградом, они имели обучение, длительность: а их, как говорится, не вчера выдернули из-за школьной парты или от станка оторвали, и бросили в бой. Среднее время обучения было где-то месяца три. И три месяца людей учили. Но при этом надо было дать какие-то элементарные навыки, на уровне, там, простейших «подчинение», «направо», «налево» и т.д., какую-то общую хотя бы сколоченность подразделения, и этого не хватало. Не могла армия восполнить то, что: ту данность, которую имело к государству. Потому что армия не могла за три месяца человеку дать: с четырех классов образования дать десять классов образования. Это объективно невозможно. Немцы могли пройти, там, тот же трехмесячный курс и действовать лучше.

С.БУНТМАН - Т.е. на базе совершенно другой.

А.ИСАЕВ - Да, опять же, 1945 год берем. Немцы: это я цитирую историю немецкой дивизии «Фрунсберг», это я не советский документ. Людей на выходе из кинотеатра ловили и через несколько дней они шли уже наступать в операцию "Солнцестояния". Это февраль 1945 года. Ну, естественно, люди, которых наловили у кинотеатра, они имели другой уровень образования, и им дать какие-то алгоритмы, им было проще. Хотя то, что у немцев происходило в 1945 году - это реальный кошмарный сон, это то, что у нас обычно рассказывают про нас в 1941 году, про одну винтовку на пятерых. Вот одной винтовки на пятерых: я вот не нашел пока ни одного подразделения Красной армии - там, дивизии - в которой была бы одна винтовка на пятерых. А немецкую такую дивизию я могу сходу назвать.

С.БУНТМАН - Ну, может быть:

А.ИСАЕВ - Да, но тем не менее, это факт. Т.е. есть документальные данные о том, что «Фридрих Людвиг Янг», дивизия, именная такая, в апреле 1945 года имела одну винтовку на троих..."
http://www.echo.msk.ru/programs/netak/514463-echo/

петрп 30-07-2011 13:24

quote: В отличие от пропагандистских агиток времен ранней перестройки - в общем, не возникает впечатления что всех посылали неподготовленными и не учили.

Отец воевал в ВДВ. Подготовка перед отправкой на фронт была около 5 мес. В том числе и прыжки с парашютом.

quote: А для результата необученное мясо не дает ничего. Любитель "воевать мясом" просто не выполнит задачу и будет расстрелян за это Мехлисом или иным "смершем" - только и всего.

Бывало и такое. Отец вспоминал, что у них один командир полка был арестован и затем расстрелян за большие потери.

spy der 30-07-2011 14:12

VladiT, не корысти ради... но пожалуйста, не цитируюте больше Исаева...

VladiT 30-07-2011 15:03

quote: Originally posted by spy der:
VladiT, не корысти ради... но пожалуйста, не цитируюте больше Исаева...

С какой стати и почему?

Чистки и массовое увеличение Красной Армии между 1937 и 1941 годах подвергли огромному напряжению систему боевой подготовки. Требовалось не только заменить десятки тысяч опытных вычищенных офицеров и солдат, но и подготовить кадры для командования, управления и службы в армии, более чем удвоившейся в размерах. Многие из новобранцев обладали только самой начальной подготовкой, полученной ими во время службы в резервных или территориальных частях. Подготовленный в декабре 1939 года военным атташе США в Хельсинки доклад подытоживает западные впечатления о новых советских солдатах, основанные на уроках Финской войны:

«Боевой дух русских войск в настоящее время трудно проанализировать. Солдаты - практически все крестьяне или простые рабочие, привыкшие к скудному существованию, которое само по себе было бы невыносимым почти для любых других представителях белой расы. Их пичкают постоянным потоком пропаганды, превозносящей достоинства коммунизма и заверяющей их, что они приносят сейчас некоторые жертвы во имя того, чтобы он мог восторжествовать о всем мире. Будучи невероятно простодушными и находясь благодаря стараниям своего правительства в полнейшем неведении об условиях жизни за пределами России, многие из них действительно почти фанатичны в своем рвении отправиться в то, что их убедили считать священным крестовым походом для освобождения своих братьев по классу от злодеев-угнетателей.

Финский Генеральный штаб докладывает, что русские солдаты, с которыми они пока сталкивались, отчетливо делились на две категории. Более половины из них отличается плохой подготовкой, плохо одеты и оснащены. Это тли, как я считаю, так называемые недавно мобилизованные обученные резервы. Эти донесения подтверждаются ранее полученными донесениями о советских солдатах, сражающихся с японцами во Внешней Монголии. С другой стороны, определенные русские части, согласно донесениям, хорошо обучены и снаряжены. Их используют как ударные войска при более важных атаках или главных ударах; они, как говорят, очень хорошо ведут себя в бою, атакуя храбро (умело, проявляя существенное тактическое мастерство в своих уловках с целью захватить финнов врасплох».

Особенно проницательное недавнее исследование ученого отметило недостатки подготовки как офицер, так и солдат:

«Основная масса новобранцев, призванных в ходе частичной мобилизации, состояла из прошедших военную подготовку в территориальных частях и не обладающих твердым профессиональным умением. Неопытный командный состав и постоянный отрыв рядовых от боевой подготовки для хозяйственных нужд крайне отрицательно сказывались на результатах боевой и оперативной подготовки. Фигурально говоря, было некому обучать, некого обучать и нечему обучать».

Это массовое увеличение численности армии было бы и при нормальных обстоятельствах пугающе тяжелой задачей. Опасный международный климат, необыкновенные боевые успехи немецкой армии, менее чем блестящее вовлечение в войну Красной Армии и охвативший Красную Армию страх сделали ее еще более трудной.

С 1939 года до середины июня 1941 года число сухопутных дивизий Красной Армии увеличилось с 98 до 303, а общая численность вооруженных сил возросла с 1,6 миллиона до 5,3 миллиона бойцов. В 1937 году были сменены 69 000 офицеров, за десять месяцев 1938 года 100 000 получили новые назначения, а в 1939 году назначили на новые должности 246 626 офицеров (68 процентов от общего числа). Во многих случаях командиры батальонов повышались до командиров дивизий, а командиры отделений - до командиров полков. В речи на заседании Центрального Комитета партии, посвященной последствиям Финской войны, нарком обороны Ворошилов отметил, что «многие старшие командиры оказались не на должном высоком уровне. Ставка Главного Военного Совета вынуждена была снять многих высших командиров и начальников штабов».

Представленный НКО 20 марта 1940 года пространный и основательный доклад Е. А. Щаденко, начальника Управления по начальствующему составу Красной армии, ярко обрисовал кадровые проблемы Красной Армии. Щаденко проанализировал ситуацию в 1937 году:

«Красная Армия начала свое увеличение с 1932 года, темп расширения постоянно ускорялся, и к 1939 году она увеличилась почти в четыре раза. Это увеличение численности не поддерживалось нормально подготовленными армейскими кадрами, поскольку возможности готовящих эти кадры учреждений осталась прежней. Эти условия вынудили нас обратиться к резервам, которые состоят из:

а. 31 процента младших лейтенантов запаса, прошедших прежде годичную подготовку в войсках;

б. 24,3 процента младших лейтенантов прошедших гражданскую военную подготовку в гражданских школах, весь курс обучения которых состоял из 360 часов теоретических занятий и двухмесячных лагерей в РККА (четыре месяца - 768 часов) и у которых нет совершенно никакого опыта командования;

в. 13,2 процента младших лейтенантов, прошедших подготовку на двухмесячных курсах подготовки младшего командного состава по 384-часовой программе; и

г. 4,5 процента командиров, закончивших краткосрочные курсы в училище в период Гражданской войны.

В целом 73 процента офицеров запаса - это младшие лейтенанты, то есть командиры с краткосрочной подготовкой, не имевшие возможностей для систематической переподготовки.

В училищах, как теперь стало очевидным, время обучения преступно разбазаривалось; только 66 процентов его посвящалось изучению военных наук и необходимым видам деятельности, а остальное время (127 дней в году) учащиеся проводили вне организации, в перерывах, увольнениях и на каникулах. Учащиеся выпускались без требуемых полевых учений и подготовки. В результате приходится признать, что подготовка кадров, особенно пехоты, была крайне неблагоприятной... Такое же положение существует и с подготовкой младших офицеров в армии.

За шесть лет (с 1932 по 1937 год) из резервов было призвано 29 966 человек, еще 19147младших лейтенантов были оставлены в кадрах из бывших односрочников. Итого мы получили за шесть лет 49 113 человек - то есть столько же, сколько произвели за тот же срок военные училища. Эти меры не покрыли быстро растущие потребности армии ни в количественном, ни, особенно, в качественном отношении.

Образовался большой некомплект, который на 1 января 1938 года достиг 39 100 человек, или 34,4 процентов от установленных потребностей в командных кадрах. Организационные меры в 1938 году требовали 33 900 человек и еще 20 000 для замены уволенных из рядов РККА и в целом 93 000 человек. Таким образом, совершенно ясно, что в 1938 году армии недоставало почти 100 000 начсостава.

Призыв большого количества солдат и офицеров запаса с краткосрочной подготовкой совершенно не отвечает растущим требованиям технического переоснащения армии и приводит к резкому падению качества армейских кадров, что не может не сказаться отрицательным образом на подготовке солдат и младших офицеров, особенно в пехоте».

Обрисовав проблему, с которой столкнулась Красная Армия. Щаденко рассмотрел сведения о выпусках учреждений военной подготовки и впрямую сосредоточился на вредоносном действии чисток:

«За эти десять лет ряды армии покинули 62 000 человек (из-за смерти, инвалидности, по суду или по иным причинам), а 5670 военнослужащих были забраны или переведены в ВВС. В целом сухопутные войска покинуло 67 670 военнослужащих. Отсюда следует, что выпуск военных училищ едва покрывает реальные потери и не создал никаких резервов для поддержания роста армии и ее резервов».

Щаденко подчеркнул особенно тревожную нехватку пехотных командиров. Он указал, что выпуск пехотных училищ на самом деле упал, в то время как потребности армии резко возросли и будут повышаться. Более того,

«Если принять в расчет, что за 1937-1938годы 35 000 военнослужащих, включая 5000 политработников, были арестованы, исключены из партии и таким образом покинули РККА в связи с очищением армии, положение с пехотой еще более усугубляется».

Согласно Щаденко, состояние резервов было еще более опасным, так как оно угрожало расстроить мобилизацию, если та станет необходимой:

«Положение с начсоставом запаса еще более острое, и пехоты недостаточно даже для частичной мобилизации. В то же время, как показал опыт боев на Хасане, Халхин-Голе, в Западной Белоруссии и Украине и на финском фронте, качество командиров запаса очень низкое. Более того, 14,5 процента из 73 процентов командиров запаса с краткосрочной подготовкой и даже 23 процента пехотных люди 40 лет и старше. Последние не могут быть использованы строевых частях в качестве командиром взводов или рот, которыми они были в запасе.

В отношении кадров офицеров запаса, они совершенно не покрывали и, в настоящее время, не покрывают потерь первого года войны и новых соединений создаваемых в ходе войны.

В итоге к 1938 году Красная Армия в отношении обеспечения подготовленными кадрами оказывается в исключительно трудном положении; армии недостает 93 000 кадров и 300 000-350 000 резервов».

Далее Щаденко предлагал комплекс подробно расписанных мер для исправления положения в 1939,1940 и 1941 годах. Предложенный им трехлетний план ставил целью произвести полностью обученный и компетентный начсостав для Красной Армии и ее резервов, но не раньше 1942 года.

5 мая 1939 года Щаденко представил НКО еще один доклад, который подробно описывал работу, проделанную в 1939 году Управлением по начальствующему составу. Начал он доклад с подытоживания главных изменений, произошедших в Красной Армии за тот год:

«За отчетный период, и особенно за август и сентябрь, в армии было введено существенное число новых образований, а именно 4 управления фронтами, 2 управления военными округами, 8 армий, 19 стрелковых корпусов, 111 стрелковых дивизий (имеющих в своем составе 333 стрелковых полка, 222 артиллерийских полка и 555 отдельных батальонов), 16 танковых бригад, 12 резервных стрелковых бригад, 42 военных училища, 52 курса переподготовки офицеров, 85резервных полков, 137 отдельных батальонов, не включенных ни в корпуса, ни в дивизии, 345 эвакуационных госпиталей и множество баз служб тыла (передовых складов, мастерских, санитарных поездов, санитарных бригад и т.д.). Для осуществления этих мер требовалось 117 188 лиц начальствующего состава или увеличение на 40,8 процента численности, существующей на 1 января 1939 года.

Для доведения до полной численности новых соединений, так же, как для пополнения армейских полевых частей на востоке, западе и северо-западе, требовалось большое количество вновь назначенных и переведенных командных кадров, чье общее число составляло 246 626 военнослужащих или 68, 8 процента от установленных требований.

Для удовлетворения этого спроса выпуск военных училищ возрос в целом до 101 147 кадров в год (с 13 995 в 1937 году и 57 000 в 1938 году). Хотя нехватка по-прежнему существовала, эффективность системы несколько улучшилась. С этими цифрами контрастировало число «вычищенных» офицеров: 18 658 в 1937 году (4474 арестованных), 16 362 в 1938 году (5032 арестованных), и 1878 в 1939-м (73 арестованных).

Доложив обо всем этом, Щаденко заключил: «Задачи поставленные вами перед Управлением по начальствующему составу Красной Армии, в основном выполнены». Он утверждал, что план полготовки кадров и пополнения полевых частей был удачным, а управление готово разработать план на 1940 год.

Однако, учитывая приведенные цифры, было ясно, что в 1941 года Красная Армия будет не готова к боям. Равным образом не было никаких гарантий, что качество офицерского состава, производимого на ускоренных курсах подготовки, будет отвечать требуемым стандартам. Доказательство чрезмерного оптимизма Щаденко появилось в документе, составленном год спустя и подписанном покидающим свой пост наркомом обороны совместно с его преемником.

8 мая 1940 года уходящий с поста наркома обороны К. Е. Ворошилов предоставил своему преемнику С. К. Тимошенко акт о сдаче/приеме должности. Этот акт был официальным документом, подробно описывающим состояние вооруженных сил, когда руководство ими перешло в руки Тимошенко. Хотя и подписанный Ворошиловым, этот доклад явно был подготовлен его критиками, креатурами у принимающего дела наркома. В разделе «Оперативная подготовка» акт начинал с уничтожающей критики:

«1. К моменту приема и сдачи Наркомата Обороны оперативного плана войны не было - по Западу - в связи с занятием Западной Украины и Западной Белоруссии; по Закавказью - в связи с резким изменением обстановки; по Дальнему Востоку и Забайкалью - ввиду изменения состава войск - существующий план требует переработки.

Генеральный штаб не имеет точных данных о состоянии прикрытия госграницы.

2. Руководство оперативной подготовкой высшего начсостава и штабов выражалось лишь в планировании ее и даче директив. Народный Комиссар Обороны и Генеральный штаб сами занятий с высшим начсоставом и штабами не проводили.

Контроль за оперативной подготовкой в округах почти отсутствовал. Наркомат Обороны отстает в разработке вопросов оперативного использования войск в современной войне. Твердо установленных взглядов на использование танков, авиации и авиадесантов нет.

3. Подготовка театров военных действий к войне во всех отношениях крайне слаба. В результате этого:

а) в железнодорожном отношении театры военных действий не обеспечивают быстрое сосредоточение войск, их маневр и снабжение;

б) пропускная способность железных дорог к новым западным границам низка и не обеспечивает требования обороны границ;

в) положения об управлении железными дорогами на театре войны, четко определяющего функции органов НКПС и органов ВОСО, а также порядок перевозок, нет;

г) строительство шоссейных дорог идет медленно и ведется многими организациями (Гуждор, Главдорупр, Гулаг НКВД), что приводит к распылению сил и средств и отсутствию общего плана дорожного строительства;

д) строительство связи по линии НКС сильно отстает, а по линии НКО в 1940 г. сорвано совершенно, вследствие позднего представления Генштабом и Управлением Связи заявок на строительные материалы и неотпуска таковых. Каблирование и использование уплотненных бронзовых проводов ведется в крайне ограниченном размере;

е) в аэродромном отношении крайне слабо подготовлена территория Западной Белоруссии, Западной Украины, ОДВО и ЗакВО;

ж) ясного и четкого плана подготовки театров военных действий в инженерном отношении, вытекающего из оперативного плана, нет. Основные рубежи и вся система инж. подготовки не определены;

з) план строительства УРов в 1940 г. не утвержден. Исчерпывающих директив по строительству УР в 1940 г. округам к моменту приема Наркомата не дано. Система предполья окончательно не разработана, и в округах этот вопрос решается по-разному. Нет окончательного решения и указаний НКО и Генштаба о содержании в боевой готовности старых укрепрайонов и укрепрайонов строительства 1938-1939годов., которые должны быть использованы как сильно укрепленный тыловой рубеж. Новые укрепленные районы не имеют положенного им вооружения, а именно недостает: коробов НПС - 3, пулеметных - 1114, ДОТ-4, для 45-мм пушек- 80, для пушек Л-П-222, заслонов для ручных пулеметов - 940, ружейных заслонов - 2451; установок: пулеметных -1208, 45-мм пушек - 520, пушечных Л-17 - 543.

4. В топографическом отношении театры военных действий подготовлены далеко недостаточно и потребность войск в картах не обеспечена».

Акт продолжает и продолжает в том же духе, порицая плохую работу комиссариата Ворошилова. Он критикует «недостаточную» сеть аэродромов в приграничных военных округах, отсутствие «ясного и четкого плана подготовки театров военных действий в инженерном отношении», отсутствие директив для осуществления плана 1940 года по строительству укрепрайонов и отсутствие необходимых карт для оперативной поддержки на ТВД.

Еще более критическими были замечания по структуре сил Красной Армии, мобилизационному планированию и состоянию кадровой армии. Акт признает, что «точно установленной фактической численности Красной Армии наркомат... не имеет», «по вине Главного Управления Красной Армии учет находится в исключительно запущенном состоянии», кадровый состав войск неясен, а план увольнения приписного состава находится в процессе разработки. Акт отмечал, что все недавние планы замены кадров и создания частей были незавершенными и плохо осуществлялись.

Мобилизационные планы пребывали в схожем состоянии. Так, «в связи с войной и значительным перед дислоцированием войск мобилизационный план нарушен». Акт определял причины многих недостатков в мобилизационных планах и делал вывод, что «наставления по мобилизационной работе в войсках и военкоматах, признанные устаревшими, не переработаны». А относительно оптимистических докладов Щаденко по формированию кадров Красной Армии он констатировал, что «некомплект начсостава в армии составляет 21 проц. к штатной численности». Более того, он считал, что ежегодные пополнения не создадут необходимых военных резервов для поддержания требуемого роста Красной Армии. И продолжал, подтверждая подозрения о плохом качестве офицерского состава: «Качество подготовки командного состава низкое, особенно в звене взвод-рота, в котором до 68 процентов имеют лишь краткосрочную 6-месячную подготовку курса младшего лейтенанта». После порицания и других аспектов системы акт делал вывод: «Плана подготовки и пополнения комсостава запаса нет».

Противореча утверждениям Щаденко об улучшении подготовки, акт далее перечислял огромное количество недостатков в подготовке войск, отмечая «низкую подготовку среднего командного состава», «слабую тактическую подготовку во всех видах боя и разведки», «неудовлетворительную практическую полевую выучку», «крайне слабую выучку родов войск по взаимодействию на поле боя», «слабую отработку применения маскировки... управления огнем... необученность войск атаке укрепленных районов, устройству и преодоления заграждений и форсированию рек». Наконец, акт приводил подробный список многих недостатков, обнаруженных во всех видах вооруженных сил и в службах тыла. Хотя он был подготовлен в 1940 году, и новый нарком обороны Тимошенко впоследствии начал развернутую программу реформ, предназначенных искоренить данные проблемы, содержащийся в нем подробный список недостатков Красной Армии точно предсказал те трудности, с которыми она столкнется в июне 1941 года - особенно в отношении численности, качества и состояния подготовки кадров Красной Армии.

После совместного документа Ворошилова и Тимошенко и в ходе дальнейших «реформ Тимошенко» НКО попытался улучшить систему обучения и подготовки Красной Армии. На самом высшем своем уровне наркомат пытался расширить обучение в Академии Генштаба имени Ворошилова. Серия краткосрочных курсов высших командиров, которую НКО добавил к программе обучения между 1938 и 1940 годами, дала только в 1939 и 1940 годах 400 выпускников. Вдобавок приказ НКО от 25 февраля 1941 года расширил Военно-воздушную академию имени Жуковского, создал в Ленинграде Военно-воздушную академию имени Можайского и образовал новое училище ПВО. К маю

1941 года существовало 18 военных академий, дополняемых сотнями военных училищ более низкого уровня. Общая штатная численность преподавательского состава военных академий возросла с 8189 офицеров в 1937 году до 20 315 в 1940 году.

В период с 1937 по 1949 год общее число учреждений, занятых военным обучением и подготовкой, поднялось с 49 до 114, а число выпускников увеличилось с 36 085 до 169 62043. Несмотря на это увеличение производства подготовленных офицеров и на вызванные чистками ускоренные повышения в чинах (а, возможно, как раз из-за них), лишь немногие офицеры обладали боевым опытом, а большинство только-только приступило к своим новым обязанностям. В 1941 году только 5,8 процента командных кадров обладало опытом Гражданской войны (ценность которого была зачастую сомнительной), а еще 29 процентов имели боевой опыт, полученный с 1938 по 1940 год. Таблица 2.1 показывает относительный командный опыт командиров в июне 1941 года.

Основываясь на этих данных о командном военном опыте, в одном недавнем российском анализе делался вывод:

«В предвоенные годы была проделана огромная работа по подготовке военных кадров по всем специальностям. В результате большое число офицеров имело приличную профессиональную подготовку и было предано коммунистической партии и социалистическому Отечеству. Среди них были выдающиеся военные руководители и командиры, которые во время войны покроют себя немеркнущей славой победы. В то же время массовые репрессии против кадровых военных и гибель многих военных руководителей высокого уровня привели к ослаблению офицерского корпуса, сказались на боеспособности вооруженных сил и были одной из причин поражения в начальный период войны. И оно ощущалось на всем протяжении войны».

Программа подготовки командных кадров и солдат для Красной Армии, которую в 1938 и 1939 годах поддерживали лишь на словах, впоследствии ускорилась - большей частью благодаря тягостному впечатлению от того, как проявили себя советские войска в боях Финской войны. Надвигающиеся международные угрозы и происходящее из-за них расширение Красной Армии придали этой задаче настоятельность. Программы Тимошенко были амбициозными и хорошо продуманными, но они тоже слишком запоздали. Человеческих и технических ресурсов для программы не хватало, а переформирования в Красной Армии, произведенные в 1940-1941 годах сперва при оккупации части польской и румынской территории и стран Прибалтики, а затем в ходе частичной мобилизацией весной 1941 года, нарушили целостность всей системы военной подготовки.

В результате командующие были незнакомы со своими войсками и с современной тактической и оперативной техникой ведения боя, штабы - недоукомплектованы и не привыкли работать как единые команды, части и соединения - не сплавлены в настоящие боевые части, а рода войск - неспособны действовать совместно. Военнослужащие боевых частей и частей боевого обеспечения не овладели поступившей на склады новой техникой (танками, самолетами, артиллерией) и не были подготовлены действовать в современной войне. Вдобавок к этим проблемам все командные звенья слабо представляли себе технологию ведения оборонительных боев, поскольку все они были пропитаны традиционным наступательным духом Красной Армии. Они этому научатся - но лишь ценой громадных потерь и личных жертв. В целом, как писал проницательный критик:

«Советское военное и политическое руководство, считая военное столкновение с мировым империализмом неизбежным и оснастив армию огромным количеством основных средств вооруженной борьбы, не потрудилось создать необходимый резерв командных кадров, а вместо этого занялось истреблением их, что привело не только к дефициту этих кадров, но и создало в армии атмосферу страха, подозрительности, недоверия и Опасения любого проявления независимости и инициативы».



С началом Великой Отечественной войны в целом была сохранена сложившаяся система подготовки авиационных кадров. Вместе с тем, вследствие занятия врагом части территории страны, вузы ВВС из западных районов были перебазированы в восточные, часть из них была объединена с другими вузами. Кроме того, часть школ была расформирована и передана на формирование запасных авиаполков и авиаполков, вооруженных самолетами По-2 (школ пилотов-истребителей – 2, пилотов-бомбардировщиков – 3, школ первоначального обучения – 15). Всего было расформировано, передано на укомплектование запасных авиаполков и объединено с другими школами 6 школ пилотов-истребителей, 11 школ пилотов-бомбардировщиков, 15 школ первоначального обучения, 3 школы стрелков-бомбардиров.
С началом войны были расформированы также курсы усовершенствования технического офицерского состава, офицеры получили назначение в строевые части. Технические вузы полностью переводились на подготовку авиамехаников. Кроме этого, через 1,5 месяца войны директивой заместителя наркома обороны СССР от 05.08.1941 г. было принято решение расширить штаты существовавших школ авиамехаников на 10 000 человек и дополнительно сформировать к 01.01.1942 г. 15 новых школ авиамехаников со штатной численностью 25 000 человек.
Расширение штатов существовавших школ было выполнено, численность переменного состава в технических вузах увеличилась до 33 450 человек
и надобность в новых школах отпала, поэтому 15 новых школ авиамехаников, не закончив процесс формирования, решением заместителя наркома обороны СССР к концу декабря 1941 г. были расформированы.
Происходили изменения в подготовке кадров и в академиях. В ВА КШС ВВС КА (ныне ВУНЦ ВВС «ВВА имени проф. Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина») с началом войны слушатели старших курсов были досрочно выпущены и направлены в действующую армию. На фронт была откомандирована и часть офицеров постоянного состава. На базе академического учебного авиаполка были сформированы две бомбардировочные и две истребительные эскадрильи. В течение одного месяца на фронт было откомандировано более 750 человек, из них 620 слушателей.
К августу 1941 г. академия перебазировалась в г. Чкалов (Оренбург) и приступила к подготовке слушателей по сокращенным программам. Срок обучения на основных факультетах был установлен до 1 года, на курсах усовершенствования – до 4 месяцев.
Учебный полк ВА КШС ВВС КА стал одним из центров переучивания летного состава. Только за период с 1 июля по 30 декабря 1941 г. в нем переучилось
525 летчиков всех родов авиации.
В целях обеспечения ускоренной подготовки инженеров для авиационных частей, Военно-воздушную инженерную академию начали укомплектовывать студентами старших курсов гражданских высших учебных заведений. Вся учебная работа академии перестроилась в соответствии с задачами военного времени. Уже в июле 1941 г. академия произвела два выпуска слушателей, дав фронту более 500 инженеров.
Всего за вторую половину 1941 г. по мере продвижения противника в глубь нашей территории из западных прифронтовых районов было перебазировано 38 авиашкол, в том числе истребительных – 12; бомбардировочных – 10; первоначального обучения – 10; стрелков-бомбардиров – 6. На это перебазирование в общей сложности было затрачено 800 дней.

-- [ Страница 4 ] --

Программы боевой подготовки формируемых войсковых частей и подготовки резервов в запасных стрелковых и специальных частях утверждались Наркомом обороны. Приказом Наркома обороны № 0429 от 14 октября 1943 г. в целях улучшения дела комплектования и наиболее целесообразного использования обученных резервов в ведении Главупраформа Красной Армии были сосредоточены все вопросы комплектования и создания обученных резервов для всех родов войск. Руководство боевой подготовкой, устройство и материальное обеспечение запасных и учебных частей своего рода войск с началом войны было возложено на командующих и начальников родов войск РККА и военных округов.

В условиях начавшейся войны попытки партийных и комсомольских органов Сибири по организации военного обучения в комсомольских организациях и первичных организациях Осоавиахима не могли решить задачу полноценной военной подготовки резервов для действующей армии. Качество военной подготовки призывной молодежи в подразделениях Всевобуча из-за недостаточного учебно-материального обеспечения не в полной мере отвечало требованиям фронта. В этих условиях только войсковой способ подготовки военно-обученных резервов обеспечивал непрерывное пополнение действующей армии подготовленными людскими ресурсами.

В диссертации рассмотрены процесс становления системы подготовки резервов для фронта, организационная структура запасных и учебных частей и соединений, порядок формирования и состав маршевых подразделений, деятельность командования частей и соединений по выполнению установленных нарядов на подготовку и отправку подготовленных резервов.

Диссертантом определены и проанализированы источники укомплектования боевых, запасных и учебных частей. При формировании в августе – сентябре 1941 г. запасных соединений второй очереди возникли серьезные трудности и с их укомплектованием командно-начальствующим составом. Офицеры запаса, призываемые на должности командиров рот – взводов, составляли от 72% до 82% штата, в большинстве своем военного образования и опыта службы не имели. Назначение на должности младших командиров рядовых бойцов оказывало негативное влияние на качество обучения.

На укомплектование боевых и тыловых воинских частей и соединений направлялись военнообязанные старших (до 50 лет и выше) и очередных призывных возрастов, военнослужащие после излечения в госпиталях, военнообязанные, ранее забронированные за народным хозяйством, переменный состав военно-учебных заведений и запасных частей, женщины. На укомплектование запасных стрелковых частей и соединений направлялись военнообязанные запаса в возрасте до 46 лет и фронтовики из госпиталей с образованием до 3 классов, в артиллерийские запасные части – от 4 до 6 классов. На укомплектование специальных частей, наряду с военнообязанными запаса, направлялись военнослужащие из запасных и учебных частей, военно-пересыльных пунктов и женщины.

На укомплектование учебных формирований по подготовке младших командиров направлялись преимущественно призывники 1924 – 1927 г. р. и военнообязанные в возрасте до 35 лет с образованием не ниже 3 – 4 классов – для учебных стрелковых; с образованием не ниже 5 классов – учебных танковых; в учебные автомобильные – до 45 лет и учебные части связи – до 47 лет. Во второй половине 1942 г. для укомплектования запасных артиллерийских бригад стали направляться военнообязанные старших возрастов (до 50 лет) со сроком обучения – 2 месяца.

Одним из источников укомплектования запасных частей являлись военнообязанные из числа спецконтингента и репрессированных граждан. В структуре пополнения количество таких военнообязанных составляло 15 – 20% и оставалось неизменным в течение всей войны. С 1943 г. запасные и учебные стрелковые и артиллерийские части и соединения укомплектовывались преимущественно призывниками, при этом военнообязанные старших возрастов направлялись в отдельные части и подразделения. Тенденция укомплектования этих частей преимущественно ресурсами сибирских регионов сохранялась на протяжении всей войны.

В 1943 – 1944 гг. в СибВО и Забфронте в связи со значительным изъятием людских ресурсов (до 70% от общего количества мобилизованных) в первый период войны возникли проблемы с укомплектованием запасных и учебных частей. Основным источником пополнения явилось переосвидетельствование и разбронирование военнообязанных и призывников. Главной задачей местных органов военного управления явилось выполнение месячных планов изыскания людских ресурсов для укомплектования частей и соединений.

Проблему подготовки резервов в запасных соединениях усугубил большой удельный вес необученных в структуре военнообязанных запаса. Как и в других военных округах, к началу войны их доля в регионах СибВО составляла около 30% и имела тенденцию к увеличению вплоть до 1943 г. Значительно затрудняло подготовку резервов направление военными комиссариатами на укомплектование запасных и учебных частей военнообязанных и призывников, негодных к службе, несогласованность в действиях различных управлений и служб и сохраняющийся дефицит учебно-материальной базы.

Сроки обучения военнослужащих в запасных частях и соединениях изменялись в ходе войны и составляли от 2 до 6 месяцев. На завершающем этапе подготовки они включались в состав маршевых подразделений по военно-учетным специальностям, обеспечивались обмундированием, продовольствием и в составе маршевого пополнения направлялись в действующую армию.

По прибытию на фронт маршевое пополнение распределялось по частям и вводилось в бой. В 1941 г. недостаточная подготовленность, непродуманность порядка ввода в бой в сочетании с нехваткой вооружения и боеприпасов приводили к тяжелым и неоправданным потерям, обесценивая значение таких пополнений. С января 1942 г. порядок приема маршевого пополнения действующей армией был изменен. Маршевые пополнения стали направляться в состав сформированных запасных армейских и фронтовых запасных частей, где проходили дополнительную подготовку.

Во втором разделе «Организация боевой подготовки в запасных и учебных стрелковых, артиллерийских, кавалерийских соединениях и частях связи» рассмотрена организация и особенности боевой учебы воинов различных военно-учетных специальностей, обобщен опыт подготовки резервов для действующей армии. Боевая подготовка воинов-сибиряков в формируемых боевых, запасных и учебных частях проводилась дифференцированно, в несколько этапов, и начиналась уже в процессе их укомплектования. Ее отличали: высокая интенсивность, максимальное приближение к требованиям фронта.

В целях формирования практических навыков и знаний воинов в частях и соединениях оборудовались учебные полигоны, лагери, специальные оборонительные районы, штурмовые полосы, противотанковые районы. Подразделения и части выводились на 7 – 10 суток в районы учебных полей и стрельбищ. Основной упор делался на тактико-специальную и огневую подготовку. С целью создания реальной обстановки и закрепления приобретенных навыков практиковалось проведение совместных занятий воинов различных специальностей. Личный состав учился преодолевать крутые скаты, спускать материальную часть. Все маршевые подразделения обязательно обучались преодолению водных преград и стрельбе в горах и городе. Маршевая выносливость и физическая закалка воинов вырабатывалась в ходе длительных маршей подразделений и частей с полной боевой выкладкой и штатным вооружением. В зимнее время марши совершались на лыжах, значительную часть времени воины проводили в подвижных зимних лагерях.

С целью изучения опыта войны и повышения методических навыков на должности командно-начальствующего состава назначались преимущественно фронтовики, в частях и соединениях практиковалось проведение учебно-методических сборов, инструкторско-методических занятий и инструктажей офицерского и сержантского состава. 50% времени в системе командирской учебы отводилось на усовершенствование военных знаний и 50% на овладение методикой обучения.

Повышению качества проводимых занятий способствовало боевое соревнование, в котором участвовали как отдельные воины, так и подразделения и воинские части. Основными показателями соревнования были: результаты боевой учебы, уровень воинской дисциплины и физической подготовки, состояние учебных полей, стрельбищ, сбережение и состояние оружия, внутренний распорядок, качество сдаваемых маршевых рот. Победителям соревнования вручались денежные премии, знаки «За отличную стрельбу», присваивались воинские звания и объявлялись благодарности, подразделениям вручались переходящие Красные знамена, культурно-просветительское имущество.

Диссертант анализирует также систему подготовки младших командиров в запасных и учебных частях СибВО и Забфронта. Для подготовки младших командиров были созданы учебные формирования, полковые школы и школы старшин в запасных частях, соединениях и военных училищах. Они комплектовались лучшими обученными бойцами переменного состава и участниками войны. С 16 августа 1942 г. для подготовки младшего начальствующего состава в СибВО были развернуты 2 отдельные учебные стрелковые бригады. Сроки обучения младшего начсостава для формирующихся боевых частей составляли 3 месяца и 4 месяца – для курсантов учебных подразделений и частей. В 1943 г. сроки подготовки младших командиров были увеличены до 6 месяцев.

Процесс обучения младших командиров характеризовался последовательностью и продуманностью. Инструкторско-методические и практические навыки командования отделением во всех видах общевойскового боя, управления огнем в бою, изучения материальной части оружия и подготовки его к стрельбе приобретались и совершенствовались в ходе одиночной подготовки, на которую отводился 1 месяц. Навыки походно-боевой жизни формировались в ходе тактических занятий и учений. Условием присвоения воинских званий являлась успешная сдача выпускных испытаний.

Негативно сказывался на подготовке резервов отрыв военнослужащих переменного состава на различные строительные, оборонительные и хозяйственные работы. В 1941 г. имели место случаи направления на фронт военнослужащих, не завершивших программу подготовки.

В третьем разделе «Подготовка резервов для бронетанковых и механизированных войск» рассмотрена специфика обучения специалистов танковых экипажей в запасных и учебных танковых полках СибВО и Забфронта.

С началом войны подготовку танковых резервов в ЗабВО вели 7-й запасной автобронетанковый и 4-й отдельный учебный танковый полки. Увеличение производства танков Т-34 в Омске и танковых дизелей в Барнауле в 1942 г. способствовало созданию в СибВО единого центра производства боевых машин и подготовки членов экипажей. В июне 1942 г. при омском заводе №174 сформирован 30-й отдельный учебный танковый батальон. 2 августа 1942 г. в Омск был передислоцирован 4-й отдельный учебный танковый полк. Полк состоял из 4 учебных танковых батальонов, которые готовили механиков-водителей, башенных стрелков и радиотелеграфистов. 4-й батальон выполнял задачи обеспечения учебного процесса. В 30-м отдельном учебном танковом батальоне завершалась подготовка сформированных танковых экипажей. В сентябре 1944 г. на базе батальона сформирован 9-й запасной танковый полк. Подготовку командиров танков и танковых взводов осуществляло Камышинское танковое училище, в августе 1943 г. прибывшее в Омск.

На укомплектование запасных и учебных танковых частей поступали военнообязанные запаса из числа бывших танкистов. С 1 ноября 1942 г. на укомплектование Камышинского танкового училища, а с февраля 1943 г. – учебных танковых частей, направлялся отличившийся в боях рядовой и младший начсостав действующей армии в возрасте не старше 35 лет с образованием не ниже 7 классов для училища и 3 классов – для учебных частей. Сроки подготовки танкистов зависели от уровня военной подготовки переменного состава и составляли от 4 до 6 месяцев. С началом войны сроки обучения офицеров-танкистов составляли 6 месяцев, в 1942 г. – 8 месяцев, со второй половины 1943 г. – 1 год.

Большое внимание в подготовке танковых экипажей уделялось огневой и специальной подготовке, на которую отводилось до 50% учебного времени. В ходе выполнения тактических задач 35% учебного времени отводилось на ночные занятия. После завершения обучения и сколачивания танковых экипажей в ходе тактических учений с боевой стрельбой маршевые роты направлялись в действующую армию или в танковые военные лагеря Приволжского военного округа.

В начальном периоде войны на уровне подготовки танковых резервов негативно сказывалось плохое учебно-материальное обеспечение, большие различия в возрасте и теоретической и практической подготовке обучаемых. Повышению качества подготовки танкистов способствовали: проведение практических занятий по устройству танков непосредственно в заводских условиях, участие воинов в сборке боевых машин, последовательное и дифференцированное обучение, проведение совместных со стрелковыми подразделениями тактических учений и занятий, увеличение количества моторесурсов и снарядов, фронтовые стажировки и увеличение доли фронтовиков в структуре постоянного состава и обучаемых.

Четвертый раздел «Подготовка снайперских кадров в учебных частях и снайперских школах» посвящен анализу системы подготовки снайперов, развернутой в Сибири с началом войны.

Обучение воинов искусству снайперской стрельбы широко развернулось в формирующихся на территории СибВО и ЗабВО частях и соединениях. Оно проводилось как в процессе повседневной боевой учебы, так и в ходе специальных мероприятий. Во всех полках из числа подготовленных снайперов создавались снайперские команды, организовывалось соревнование мастеров меткого огня. В окружных снайперских соревнованиях участвовали снайперские роты частей. За высокие образцы отличного владения оружием воины награждались знаками «За отличную стрельбу» и «Снайпер».

Для подготовки командиров отделений снайперов, отличных стрелков, истребителей танков, пулеметчиков, автоматчиков и минометчиков в августе 1942 г. в СибВО были сформированы 3-я и 5-я отдельные учебные стрелковые бригады. В декабре 1942 г. в СибВО началось формирование 15, 16-й и 17-й, в Забфронте – 25-й и 26-й окружных школ снайперской подготовки. Диссертантом проанализирована организационно-штатная структура сформированных соединений и снайперских школ. Отмечается их высокое материальное обеспечение – в штате школ и полков имелись боевые и учебные винтовки, карабины, противотанковые ружья, ручные и станковые пулеметы и др. Учебные стрелковые соединения и снайперские школы укомплектовывались преимущественно призывниками из сибирских регионов, имеющими образование не менее 5 классов, прошедших снайперскую подготовку в спецподразделениях Всевобуча и сдавших испытания на «хорошо» и «отлично». Срок обучения в снайперских школах составлял 6 месяцев.

Командованием СибВО и Забфронта большое внимание уделялось подбору и совершенствованию учебно-методического мастерства командиров всех степеней. На должности командно-начальствующего состава школ назначались, в основном, кадровые офицеры, преимущественно фронтовики. Специальные и методические знания командно-начальствующего состава совершенствовались в ходе учебно-методических сборов и занятий.

В целях формирования высоких морально-боевых качеств курсантов в снайперских школах Сибири до 80% учебного времени отводилось полевым занятиям, в процесс обучения внедрялся фронтовой опыт, в том числе выпускников школ. Армейские газеты неоднократно выступали с инициативой организации движения мастеров меткого огня. Выпускники снайперских школ и учебных подразделений назначались на должности командиров отделений в действующей армии, а также в учебных и запасных стрелковых частях и соединениях.

Пятый раздел «Подготовка кадров летно-технического состава Военно-Воздушных Сил» посвящен подготовке авиационных резервов. Со второй половины июля 1941 г. в СибВО началось формирование 5-го и 20-го запасных истребительных авиационных полков, в ЗабВО – 23-го бомбардировочного и 24-го истребительного запасных авиационных полков.

Запасные авиационные полки укомплектовывались летно-техническим составом из строевых частей, резервных авиационных школ ВВС, выпускниками авиационных училищ и курсов и специалистами запаса. В 1942 г. в СибВО были сформированы 5-я истребительная и 9-я запасные авиационные бригады. Запасные авиационные части СибВО и Забфронта вели подготовку маршевых авиационных полков, летчиков-одиночек и технического состава на самолеты Пе-2, ЛАГГ-3, ЯК-7 и его модификации. Основной задачей 9-й запасной авиационной бригады являлся прием и отправка на фронт самолетов, поставляемых по ленд-лизу.

Подготовка летных кадров осложнялась одновременным освоением новых типов самолетов постоянным и переменным составом, сжатыми сроками переучивания, медленным поступлением новой материальной части, сложными метеоусловиями, частыми перебоями с горючим, обслуживанием оперативных перелетов ВВС и оказанием помощи авиационным заводам в доводке и отправке на фронт самолетов. Сроки подготовки авиационных полков были разными и определялись наличием боевого опыта у прибывших летчиков, знанием новых типов самолетов до прибытия в полк и слаженностью работы летно-технического состава. С завершением программы переучивания авиационные полки получали новую материальную часть и убывали на фронт.

Большой вклад в успешное решение стоящих перед полками задач внесли военные рационализаторы и изобретатели. Благодаря их неустанному труду создавались наглядные учебные пособия из вышедших из строя агрегатов, оборудовались учебные классы, экономились моторесурсы и горючее, совершенствовались учебные самолеты.

В целях быстрейшего освоения постоянным и переменным летно-техническим составом новой авиационной техники использовались различные формы и методы воспитательной работы: обмен боевым опытом с летчиками прибывающих с фронта полков; технические конференции с участием авиаконструкторов. Повышению качества подготовки авиационных кадров способствовали фронтовые стажировки командно-инструкторского состава и др.

Во второй главе «Подготовка офицерских кадров в военных училищах и школах» анализируется структура и эффективность системы подготовки командных кадров в СибВО и Забфронте накануне и в годы Великой Отечественной войны, показываются основные проблемы и трудности, с которыми столкнулись командование военных округов, воинских частей и учреждений при решении задач подготовки и переподготовки командных кадров.

В первом разделе данной главы «Организация системы подготовки командных кадров накануне и в начальный период Великой Отечественной войны» рассматриваются основные особенности деятельности военно-учебных заведений накануне и с началом войны.

По мотивам статьи А.Волынца.

В 1907 году, по статистике, в Русской императорской армии на тысячу новобранцев приходилось 617 неграмотных, в то время как в армии Германского рейха один неграмотный приходился лишь на 3 тысячи призывников. Разница в 1851 раз.
Многомиллионные призывные армии, которые двинутся в многолетний бой в августе 1914 года, требовали не только миллионов рядовых, но и огромное количество офицеров, особенно младших, которые должны были повести за собой солдат.
В Российской Империи, которая за годы Первой мировой призвала в армию свыше 16 миллионов человек, на должности младших командиров по образованию, сравнимому с германским школьным, могло претендовать менее 10% от этой огромной массы.
Боевые потери офицерского корпуса русской армии в 1914-17 годах составили 71 298 человек, из них 94% пришлось на младший офицерской состав - 67 722 погибших. При этом большая часть убитых офицеров (62%) полегла на поле боя в первые полтора года войны. В армии образовался огромный некомплект командиров, особенно младших.
Слабая подготовка солдатской крестьянской массы вынужденно компенсировалась активностью младших офицеров - такая активность под огнем неприятеля естественно влекла повышенные потери среди командиров ротного уровня, а та же низкая грамотность рядовых, в свою очередь, не давала массово производить из них младших офицеров.
К 1 сентября 1915 года, когда завершилось так называемое великое отступление, в ходе которого были оставлены западные губернии России, некомплект офицеров в частях русской армии, по данным генерального штаба, составил 24 461 человек.
В те дни главнокомандующий Северо-Западным фронтом генерал от инфантерии Михаил Алексеев в докладе военному министру писал: "Государству надлежит принять самые настойчивые меры к тому, чтобы дать армии непрерывный поток новых офицеров. Уже в настоящее время некомплект офицеров в частях пехоты в среднем превышает 50%".

Отсутствие элементарной грамотности катастрофически сказалось на поле боя. В ходе сражений невиданных ранее масштабов прежде всего массово терялись винтовки, массово гибли солдаты и младшие офицеры.
Но если винтовки еще можно было экстренно купить в Японии или США, а солдат призвать из многочисленных деревень, то офицеров нельзя были ни купить, ни призвать. Поэтому на офицерские должности с началом войны стали назначать кого угодно, лишь бы они обладали достаточным образованием.
Накануне Первой мировой войны самым младшим офицерском званием в Русской императорской армии в мирное время был подпоручик - именно в этом чине поступали на службу большинство выпускников военных училищ.
Однако на случай войны и для офицеров запаса было предусмотрено еще одно воинское звание, занимавшее промежуточное положение между подпоручиком и нижними чинами - прапорщик.
В случае войны это звание могли получать призванные в армию и отличившиеся в боях солдаты со средним и высшим образованием - то есть, окончившие университеты, институты, гимназии и реальные училища.
В 1914 году доля граждан с таким образованием не превышала 2% от всего населения России. Для сравнения, к началу Великой войны только в Германии с населением в 2,5 раза меньшим, чем в Российской империи, число лиц с таким образованием было в 3 раза большим.
К 1 июля 1914 года в запасе Русской императорской армии числилось 20 627 прапорщиков. Теоретически этого должно было хватить, чтобы покрыть открывшиеся с массовой мобилизацией вакансии командиров рот. Однако такое количество никак не компенсировало огромные потери младших офицеров, последовавшие в первые же месяцы войны.

Еще только разрабатывая планы будущих боевых действий, русский Генштаб в марте 1912 года предложил для ускоренной подготовки офицеров во время войны в дополнение с существующим военным училищам создавать специальные школы прапорщиков.
И уже 18 сентября 1914 года было принято решение о создании шести таких школ - четыре были открыты при запасных пехотных бригадах, располагавшихся на окраине Петрограда в Ораниенбауме, и по одной школе - в Москве и Киеве.
Прием в эти школы начался 1 октября 1914 года, и первоначально они рассматривались как временная мера, рассчитанная всего на один выпуск офицеров-прапорщиков.
Однако потери младших командиров на фронте росли и временные школы быстро стали постоянными. Уже в декабре было создано четыре новых школы. Первоначально они именовались "Школами ускоренной подготовки офицеров при запасных пехотных бригадах", а в июне 1915 года их стали именовать "Школами подготовки прапорщиков пехоты".
Именно на 1915 год пришелся в России самый жестокий военный кризис, когда на фронте катастрофически не хватало винтовок, снарядов и младших офицеров. Винтовки тогда массово стали покупать за границей, а прапорщиков готовить в спешно создаваемой сети офицерских школ.
Если к началу 1915 года действовало 10 таких учебных заведений, то к концу года их было уже 32. В начале 1916 года создали еще 4 новых школы.

Всего по состоянию на 1917 год в сухопутных войсках России была создана 41 школа прапорщиков. Наибольшее их количество располагалось в столице и ее окрестностях - четыре в самом Петрограде, четыре в Петергофе и две в Ораниенбауме. Второй по числу школ прапорщиков была Москва, где создали семь таких учебных заведений.
По пять школ прапорщиков действовало в Киеве и Тифлисе (Тбилиси). В Грузии, кстати, оказалось наибольшее число школ из всех национальных окраин - здесь их насчитывалось аж восемь, помимо Тифлиса действовали школы прапорщиков в грузинских городах Гори, Душети и Телави.
По три школы прапорщиков было создано в Иркутске и Саратове, по две в Казани и Омске, по одной - во Владикавказе, Екатеринодаре и Ташкенте.
Массовое создание офицерских школ позволило к началу 1917 года преодолеть дефицит младших командиров на фронте. Если с 1 июля 1914 года по начало 1917-го все военные училища Российской империи выпустили 74 тысячи офицеров, то школы прапорщиков за тот де период подготовили 113 тысяч младших командиров.
Пик выпуска пришелся как раз на 1917 год: с 1 января по 1 ноября военные училища подготовили 28 207 офицеров, а школы прапорщиков - 40230.

Однако, почти четверть миллиона прапорщиков, подготовленных за все годы Первой мировой войны, лишь компенсировали убыль младших офицеров на фронте. Размах и ожесточение боевых действий на почти полутора тысячах километров фронта были таковы, что прапорщик в окопах выживал очень недолго.
По статистике Первой мировой войны, русский прапорщик на передовой в среднем жил 10-15 дней до гибели или ранения. Из порядка 70 тысяч убитых и раненых в 1914-17 годах лиц командного состава русской армии 40 тысяч - это именно прапорщики, на которых приходился самый высокий процент боевых потерь среди офицеров и рядовых.
Школы прапорщиков комплектовались лицами с высшим и средним образованием, гражданскими чиновниками призывного возраста, студентами и, вообще, любыми гражданскими лицами, имевшими образование хотя бы в объеме выше начального училища.
Курс обучения составлял всего 3-4 месяца. Будущим младшим командирам действующей армии преподавали азы военной науки в соответствии с реальным опытом мировой войны: стрелковое дело, тактику, окопное дело, пулеметное дело, топографию, службу связи. Также они изучали воинские уставы, основы армейского законоведения и административного права, проходили строевую и полевую подготовку.

Обычный распорядок дня в школе прапорщиков выглядел следующим образом:

в 6 утра подъем, подававшийся трубачом или горнистом;
с 6 до 7 утра время для приведения себя в порядок, осмотра и утренней молитвы;
в 7 часов утренний чай;
с 8 утра и до 12 дня классные занятия по расписанию;
в 12 часов завтрак;
с 12.30 до 16.30 строевые занятия по расписанию;
в 16.30 обед;
с 17 до 18.30 личное время;
с 18.30 до 20.00 приготовление заданий и прочитанных лекций к следующему дню;
в 20.00 вечерний чай;
в 20.30 вечерняя повестка и перекличка;
в 21.00 вечерняя зоря и отбой.

По воскресеньям и во время православных праздников занятия не проводились, в эти дни юнкера из школ прапорщиков могли получить увольнение в город.

Уровень знаний обучавшихся в школах оценивался не по баллам, а по зачетной системе - удовлетворительно или неудовлетворительно. Выпускные экзамены также не предусматривались. Общий вывод о профессиональной пригодности выпускников делали особые комиссии во главе с начальниками школ.
Окончившие школу прапорщиков по 1-му разряду получали право на этот низший офицерский чин. Выпускники 2-го разряда направлялись в действующую армию в званиях, которые соответствуют нынешним сержантским, и чин прапорщика они получали уже на фронте после 3-4 месяцев успешной службы.
Неудовлетворительно окончившие школы прапорщики относились к 3-й категории выпускников. Они, как не соответствовавшие критериям офицерского звания, направлялись в войска для службы нижними чинами и не могли в дальнейшем поступать в военные учебные заведения.
С февраля 1916 года курсантов в школах прапорщиков переименовали из обучающихся в юнкеров, а в январе 1917 года для них ввели форму одежды военных училищ, до этого будущие прапорщики носили форму пехотных полков.
Также по указу императора Николая Второго для выпускников школ прапорщиков были введены специальные нагрудные значки с целью их объединения "в одну общую семью и для установления наружной корпоративной связи".
Фактически этими мерами царское командование приравняло выпускников школ прапорщиков к юнкерам военных училищ. Однако, в отличие от кадровых офицеров, прапорщики, как офицеры военного времени, имели право служебного роста только до звания капитана (ротмистра в кавалерии), то есть максимум могли дорасти до командира батальона, и по окончании войны при демобилизации армии подлежали увольнению из офицерского корпуса.

В годы Первой мировой войны школы прапорщиков были открыты не только в пехоте, но и в других родах войск. С июня 1915 года действовала Петроградская школа подготовки прапорщиков инженерных войск, в декабре того же года в Екатеринодаре открыли школу прапорщиков для казачьих войск.
Срок обучения в казачьей школе прапорщиков составлял 6 месяцев, в школу зачислялись "природные казаки" из Кубанского, Терского, Донского, Оренбургского, Уральского, Забайкальского, Сибирского, Семиреченского и Уссурийского казачьих войск. В июне 1916 года открылась школа подготовки прапорщиков для производства съемочных работ при военно-топографическом училище в Петрограде.
Особое место занимали военные школы в самом новом роду войск, возникшем только в 20-м веке - в авиации. Уже первый год боевых действий выявил проблему нехватки летного состава.
Поэтому 12 ноября 1915 года военное руководство российской империи разрешило даже частные школы авиации военного времени, в которых летному ремеслу обучались офицеры и рядовые.
Всего в годы Первой мировой войны в России действовало три частных военных школы: Школа Всероссийского Императорского аэроклуба в Петрограде, Школа Московского общества воздухоплавания в Москве и так называемая Школа авиации нового времени, учрежденная при заводе аэропланов в Одессе.
Правда, все авиационные школы царской России - и казенные, и частные - были очень небольшими с количеством курсантов по несколько десятков человек.
Поэтому российское правительство заключило соглашение с Англией и Францией о подготовке в этих странах летчиков, где в годы войны прошли обучение около 250 человек. Всего за годы Первой мировой в России было подготовлено 453 летчика.

Для сравнения, Германия за 1914-18 годы только убитыми потеряла на порядок больше летчиков - 4878. Всего же за годы войны немцы подготовили около 20 тысяч человек летного состава. Россия же, имея к 1914 году самый большой воздушный флот в мире, за годы войны резко отстала в деле развития ВВС от ведущих европейских держав.
Социально-экономическая отсталость России сказывалась на подготовке военных специалистов до конца войны. Например, во всех воюющих державах Западной Европы значительные пополнения младшего офицерского состава давало относительно многочисленное студенчество.
Россия по количеству студентов на душу населения заметно уступала этим странам. Так, в Германском Втором рейхе в 1914 году при населении 68 млн человек было 139 тысяч студентов, в Российской империи, при населении в 178 млн, студентов насчитывалось 123 тысячи.
В ноябре 1914 года, когда немцы на Западе попытались решительным наступлением не допустить образование позиционного фронта, их атакующие дивизии во Фландрии почти на треть состояли из студентов колледжей и университетов Германии.
В России число студентов на душу населения было в 3 раза меньшим, патриотический энтузиазм первых месяцев войны быстро схлынул и до начала 1916 года к обязательному призыву студентов не прибегали.

В связи с катастрофической нехваткой образованных кадров в армии, первый призыв студентов в России был проведен в марте 1916 года.
Под него попадали студенты-первокурсники, достигшие по возрасту 21 года. Царское командование предполагало из всех студентов достаточно быстро сделать офицеров.
Для этого в тылах планировалось создать Подготовительные учебные батальоны, в которых студенты в течении трех месяцев проходили бы первоначальное солдатское обучение, после которого направлялись бы в школы прапорщиков.
Любопытно, что студенты рассматривались армейским командованием как привилегированный слой. Так, в июле 1916 года отдел по устройству и службе войск Генерального штаба отмечал:
"Принимая во внимание, что в подготовительные батальоны будут попадать исключительно воспитанники высших учебных заведений, бoльшая часть коих вслед за сим будет назначена в военные училища и школы прапорщиков, полагаем, что было бы более удобным установить для этих молодых людей во время их пребывания в подготовительных батальонах обращение на Вы.
Командиры этих батальонов должны обладать соответствующим тактом для успешного ведения дела воинского воспитания интеллигентной студенческой молодежи, почему надлежащий выбор таковых представляется весьма затруднительным."

Однако затруднительным оказался не только подбор педагогов-офицеров для рядовых из студентов, но и сам призыв учащихся вузов.
Из 3566 студентов Москвы и Петрограда, подлежавших призыву в марте 1916 года, явилось и оказалось годными к военной службе менее трети - всего 1050. Остальные уклонились по теми или иными предлогами разной степени законности.
При этом в разгар мировой войны в Российской империи просто отсутствовало какое бы то ни было уголовное наказание для студентов, уклоняющихся от воинской повинности.
Когда Военное министерство в июле 1916 года впервые озаботилось этим вопросом, предложив наказать студентов, уклонившихся от весеннего призыва, то Министерство внутренних дел вдруг выступило против, напомнив, что закон обратной силы не имеет.

Заметим, что вся эта бюрократическая игра в законность происходила в июле 1916 года, в разгар ожесточенных и кровопролитных боев.
За этот месяц только в ходе Брусиловского прорыва в Галиции русская армия потеряла убитыми и ранеными почти полмиллиона человек, а в Белоруссии, при попытке отбить у немцев город Барановичи, только лишь за первую линию немецких траншей русская армия заплатила 80 тысячами человек.
Огромные потери привели к тому, что на должности младших офицеров стали назначать кого угодно, лишь бы с достаточным образованием, включая так называемых неблагонадежных.
Например, в Царицыне, где всего через 3 года взойдет политическая звезда Сталина, в июне 1916 года был сформирован Подготовительный студенческий батальон, куда направлялись все неблагонадежные элементы из образованных, включая лиц, находившихся под негласным надзором полиции за принадлежность к революционному подполью.
В итоге из этого батальона вышло несколько десятков активных деятелей будущей революции - от ведущего идеолога сталинизма Андрея Жданова до одного из руководителей советской внешней разведки Льва Фельдбина или главного советского специалиста по творчеству Маяковского Виктора Перцова.

В итоге к началу 1917 года четыре десятка школ прапорщиков сумели справиться с нехваткой командных кадров на фронте, но одновременно резко изменился социальный и политический облик Русской императорской армии - младшее офицерство уже совсем не отличалось лояльностью к власти. Все это и сказалось решающим образом в феврале 1917-го.
В мае 1917 года, уже на следующий день после своего назначения военным министром, Александр Керенский издал приказ о допуске к производству в прапорщики всех нижних чинов в званиях унтер-офицеров, вне зависимости от уровня образования, но с опытом службы не менее четырех месяцев во фронтовых частях. Правительство готовило на июнь большое летнее наступление русской армии, для чего требовалась масса младших командиров.
Наступление Керенского провалилось и германские войска на русском фронте начали свое контрнаступление. К осени кризис русской армии начал переходить в откровенный развал.
Временное правительство пыталось поправить положение на фронте любыми лихорадочными мерами. Например, 28 сентября 1917 года к производству в чин прапорщика было разрешено допускать даже женщин, проходивших службу в добровольческих "ударных" частях, прозванных в народе "батальонами смерти".

Знак об окончании школы прапорщиков.

1917 год не просто ликвидировал нехватку младших командиров, но и создал их избыток за счет понижения качества подготовки и отбора кадров.
Если с 1914 по 1917 год армия получила около 160 тысяч младших офицеров, то только за первые 10 месяцев 1917 года в стране появилось свыше 70 тысяч новых прапорщиков военного времени. Это новые офицеры не только не укрепили фронт, но наоборот, лишь усилили политический хаос в стране и армии.
Поэтому, едва захватив власть, большевики сразу же попытались сократить офицерский корпус. Уже 1 ноября 1917 года приказом народного комиссара по военным и морским делам Николая Крыленко отменялись все выпуски в офицеры из военно-учебных заведений и запрещалась организация набора новых юнкеров в военные училища и школы прапорщиков.
В итоге именно этот приказ привел к массовой борьбе обиженных юнкеров против большевиков - от московских перестрелок в ноябре 1917-го до первого "ледяного похода" в феврале следующего года.
Так Россия из мировой войны вползала в гражданскую, на фронтах которой по все стороны будут активно сражаться друг с другом бывшие выпускники школ прапорщиков.