Советская подмостовая авиация. Валентин Привалов. Реактивный Чкалов или пролет под «Коммунальным» мостом Новосибирска Истребитель под мостом

Зачем Валерию Чкалову приписали смертельный трюк

В октябре 1940 года ленинградские газеты взахлеб писали о мастерстве летчика Евгения Борисенко, который на съемках фильма «Валерий Чкалов» исполнил сложнейший пилотажный трюк - пролетел на самолете-амфибии под Кировским (ныне - Троицким) мостом, причем несколько раз. К слову, в современном сериальном «ремейке» фильма (снят в 2012 году) этот эпизод имитировали с помощью компьютерных технологий. Своим трюком Борисенко превзошел самого Чкалова, который под Троицким мостом никогда не летал.

ЧП на съемочной площадке

К моменту съемок «Чкалова» Евгению Борисенко было всего 27. Воспитанник детского дома, он в 1931 году по комсомольской путевке поступил в Батайскую школу Гражданского воздушного флота (ГВФ) и два года спустя начал летать в Северном управлении ГВФ. Осенью 1940 года Борисенко откомандировали в Ленинград на съемки «Валерия Чкалова», к которым приступил режиссер Михаил Калатозов.

Для пролета под мостом Борисенко выбрал самолет-амфибию Ш-2. В первый день съемок эпизода, 22 октября, Евгений сделал пару удачных дублей подряд. Однако режиссер с оператором, перестраховываясь, на следующий день попросили летчика «повторить» — и тот снова успешно справился с заданием. Но без ЧП в итоге все равно не обошлось — об этом впоследствии написал Николай Богданов, товарищ летчика Борисенко.

Оказывается, по завершении съемочного дня оператор попросил летчика Борисенко доставить и высадить его «поближе к «Ленфильму». Борисенко просьбу исполнил: доставил и приводнился нормально. Однако на пути самолета встретилось затонувшее бревно, при столкновении с которым машина получила пробоину: фюзеляж в считаные секунды наполнился водой, и Ш-2 почти полностью затонул.

Вынырнувший из воды летчик сначала спас ушедшего на дно кинооператора, а затем, мокрый, продрогший, на протяжении нескольких часов руководил работой по спасению и буксировке гидросамолета. Уж какие впоследствии оргвыводы в отношении летчика сделало его командование, остается только гадать. Думается, что, невзирая на киногероизм, досталось тому по полной. Это досадное происшествие в ленинградские газеты не попало…

Всесоюзная премьера «Валерия Чкалова» состоялась 12 марта 1941 года. Имя одного из подлинных героев фильма — Евгения Борисенко — в титрах не значилось. А вскоре грянула война, и из героя киношного ему пришлось перевоплотиться в героя реального. В общей сложности Евгений Иванович совершил 173 успешных боевых вылета, из них 152 ночью. Был представлен к званию Героя Советского Союза, однако по каким-то причинам официальное представление «завернули».

А было ли лихачество?

Валерий Чкалов после выхода фильма про него на многие десятилетия стал культовым национальным героем СССР, а советская молодежь массово бросилась записываться в летные школы. Сам фильм стал одним из лидеров кинопроката, а эпизод с «пролетом под мостом» вошел в число наиболее ударных и узнаваемых сцен отечественного кинематографа. Правда, профессионалы летного дела сочли ее недостаточно убедительной, однако Евгений Борисенко в этом не виноват: просто в конечном варианте в фильм вошел комбинированный микс из нескольких дублей.

Между тем современные исследователи скептически относятся к самому факту существования в биографии Чкалова примера подобного «лихачества». Да, в некоторых советского периода изданиях, посвященных летчику, схожий эпизод упоминается. Но! При не столь романтичных обстоятельствах.

А именно: экстренная посадка зимой 1930 года под железнодорожным мостом в районе станции Вялка (Новгородская область), в результате которой перегоняемый в Ленинград самолет Ш-1 развалился на куски, а экипаж (пилот Чкалов и механик Иванов) чудом остался жив. А вот достоверных документальных свидетельств полета Валерия Павловича над Невой и под мостом, да еще и в честь любимой женщины, нет. Эту историю стали приписывать Чкалову лишь после выхода фильма о нем.

Бывший директор Ленинградского государственного музея авиации Александр Соловьев в одном из своих очерков, который ныне можно легко отыскать в Сети, цитирует рассказ одного из членов съемочной группы: «…Первоначальный сценарий фильма нашему режиссеру Калатозову не нравился. Однажды в курилке, во время перерыва в съемках, летчики, консультировавшие фильм, рассказали о том, что еще в царское время какой-то пилот пролетел под Троицким мостом. Калатозов сидел с нами и внимательно слушал этот рассказ. Уже на следующий день по его требованию сценарий был переделан. Теперь Чкалова выгоняли из ВВС за хулиганский полет под мостом, совершенный для завоевания сердца любимой».

Асы царской России

Зарубежные специалисты считают, что первым летчиком, пролетевшим под мостом, является английский пилот Франк К. Макклин. 10 августа 1912 года на поплавковом биплане «Шорт S33» он пролетел между верхним и нижним пролетами Тауэрского моста, а затем под всеми мостами на Темзе до самого Вестминстера, где благополучно сел на воду.

Однако мы, из соображений патриотизма, в данном вопросе отдаем пальму первенства своему авиатору — уроженцу Черниговской губернии Харитону Славороссову, имя которого ныне основательно забыто. С 1910 года Харитон работал механиком в авиашколе варшавского общества «Авиата», где сдал экзамен на пилота и год спустя получил диплом Всероссийского аэроклуба. После ликвидации «Авиаты» он выкупил свой аэроплан и стал принимать участие в различных международных авиационных соревнованиях.

В том самом 1912 году в местечке Мокотово, под Варшавой, Славороссов, управляя маленьким аэропланом «Блерио», на глазах у публики вдруг пролетел под мостом через реку Висла. «Первый в мире трюк подобного рода», — вспоминал потом авиатор, признаваясь, что заплатил за свою русскую удаль приличный штраф. Кстати, в годы Первой мировой войны Славороссов добровольцем сражался в рядах французской армии, в 1-м авиационном полку. Когда в октябре 1914 года в одном из боевых вылетов был ранен и вместе со своим самолетом оказался на нейтральной полосе французский летчик Реймон, Харитон Славороссов приземлился рядом с ним, перенес товарища на свой аппарат и взлетел под огнем противника.

Что же касается пролета непосредственно под Троицким мостом, первым его совершил морской летчик-испытатель Георгий Фриде на своей летающей лодке М-5 в 1916 году. В том же году этот пилотажный элемент повторил друг и коллега Фриде — лейтенант Алексей Грузинов. Причем существенно усложнил задачу, пролетев под всеми подряд мостами на Неве. Грузинов вообще был асом высочайшего уровня. Сохранились упоминания о таком его авиатрюке: с выключенным мотором на самолете М-9 Грузинов делал круг, почти впритирку облетая купол-барабан Исаакиевского собора и садился на воду поперек Невы.

Наконец, нельзя не вспомнить и легендарного летчика Александра Прокофьева-Северского — своего рода предтечи Маресьева. Выпускник Севастопольской авиационной школы, в начале июля 1915 года он получил звание морского летчика и был направлен на фронт. Вскоре во время боевого вылета Александр подорвался на собственной бомбе и получил тяжелейшее ранение — ему ампутировали правую ногу. Тем не менее, молодой офицер решил вернуться в строй и принялся упорно учиться ходить — сначала на костылях, а затем с протезом.

В начале 1916 года Прокофьев-Северский приступил к службе на петербургском воздухоплавательном заводе: сперва в качестве наблюдателя за постройкой и испытанием гидросамолетов, а затем переквалифицировался в авиаконструктора. Однако Северский был убежден, что может и должен летать. По одной из версий, чтобы заявить о себе, Прокофьев-Северский без разрешения выполнил полет на летающей лодке М-9 и среди бела дня пролетел под серединой Николаевского моста. При этом еще и умудрился счастливо разминуться со встречным речным трамвайчиком.

За подобное хулиганство летчику грозило серьезное дисциплинарное наказание. Однако контр-адмирал Непенин решил не губить карьеру пилота и отправил доклад на Высочайшее имя, в котором особо подчеркнул мужество и силу духа офицера. И попросил в финале: нельзя ли дать сему мичману разрешение на боевые полеты? Доклад якобы вернулся с резолюцией императора: «Читал. Восхищен. Пусть летает. НИКОЛАЙ»…

В итоге к переломному октябрю 1917-го подпоручик Прокофьев-Северский стал одним из самых известных российских летчиков-асов.

МК-справка

Кто еще летал под мостами

Французский летчик Майкон в 1919 году на двухместном учебно-тренировочном биплане «Кодрон G.3» успешно проскочил под мостом над рекой Вар в Ницце.

Во время Великой Отечественной войны советский летчик Рожнов смог оторваться от «мессера», севшего ему на хвост, только благодаря пролету под мостом.

В 1959 году капитан ВВС США Джон Лаппо на RB-47 пролетел под подвесным мостом Маккинак на озере Мичиган. И хотя трюк был выполнен удачно, летчик пошел под трибунал, и от тюрьмы его спасли лишь былые боевые заслуги в Корее.

В 1965 году в ответ на бездумную хрущевскую демобилизацию военных асов летчик канского авиационного отряда Привалов пролетел под аркой Новосибирского моста через Обь на реактивном МиГ-17.

В 1999 году литовский летчик Юргис Кайрис на спортивном самолете пролетел под десятью мостами подряд на реке Нярис. Обладая титулом чемпиона мира по высшему пилотажу, Кайрис получил разрешение у городских властей Вильнюса, а также застраховал себя и мосты на 2,5 миллиона долларов.

В 2012 году сибирский пилот Евгений Ивасишин, пытаясь совершить экстренную посадку спортивного самолета, вынужденно пролетел между 18-метровыми опорами Югорского железнодорожного моста.

В начале июня 1965 года ствольная зенитная артиллерия двух мотострелковых дивизий Сибирского военного округа приступила к сдаче своеобразного боевого экзамена на полигоне возле города Юрги. Для того чтобы все было натурально, как в настоящем бою, из 712-го гвардейского авиаполка в Толмачево переправили звено из четырех . В числе пилотов был и капитан Привалов.
Сухопутные зенитчики из 57-миллиметровых орудий обстреливали зеркальное отражение истребителей , а начальство с большими звездами на погонах делало выводы о степени подготовленности каждого из дивизионов. После такой имитации поражения воздушного врага Привалов, следуя на аэродром в Толмачево, увидел под собой Коммунальный мост через реку Обь в Новосибирске, соединяющий Ленинский и Октябрьский районы города.

Построенный в 1952-55 годах мост состоял из семи 128-метровых пролётов.

Коммунальный мост лётчик Привалов приметил давно. Приехавший из Канска в Новосибирск на летные тренировки ас сразу про себя подумал: «Под этим мостом я обязательно пролечу!». И вот такой случай представился. На цель лётчик заходил по направлению течения Оби, при скорости около 700 километров в час.

В Новосибирске тот день 4 июня 1965 года выдался жарким. В ленивый пятничный полдень на набережной было людно, а на городском пляже - вообще яблоку некуда было упасть. Молодые новосибирцы - студенты и школьники только-только заступили на каникулы. Город готовился впасть в послеполуденную дрему, как вдруг… с неба донесся рев. Звук нарастал и быстро превратился в угрожающий. И вдруг над островом Отдыха (самый ближний к Коммунальному мосту обской островок) возникла серебристая молния. И… начала падать в Обь, но не отвесно, как камень, а по плавной нисходящей. Когда до воды оставалось несколько метров, серебристый болид выровнялся и пошел ровно.

Новосибирцы тревожно молчали: стоит неизвестному хулигану за штурвалом истребителя ошибиться хоть на миллиметр - произойдет трагедия. На мосту - сотни человек в машинах, троллейбусах и автобусах спешат по своим делам. Не дай бог, ас врежется в опору Коммунального…
Самолет нырнул прямо под центральную арку моста и тут же вышел с другой стороны. С берега это казалось невиданным трюком. Кто-то облегченно вздохнул. Но тут реактивный двигатель взвыл, и там, за мостом, серебристая молния метнулась ввысь.
Люди на другой стороне набережной, там, где сегодня расположен парк «Городское начало», онемели: вынырнувший из-под Коммунального моста серебряный самолет летел прямо на железнодорожный мост.

Серебристая молния разминулась с железнодорожным мостом лишь на десяток метров. Самолет ушел в небо, и вся набережная, не сговариваясь, зааплодировала.

На следующий день, 5 июня 1965 года, всех четверых летчиков, прикомандированных из Канска, арестовали. О чрезвычайном происшествии доложили по вертикали, и вскоре все, кому было положено по должности, узнали о невиданном со времен Валерия Чкалова случае. Доложили и министру обороны СССР, маршалу Советского Союза Родиону Малиновскому. Предчувствуя многочисленные громы и молнии с генштабовского Олимпа и близкую перспективу отдачи Привалова под трибунал, коммунисты полка спешным порядком исключили отчаянного летчика из рядов КПСС. А это в те годы означало конец авиационной биографии даже при самом благоприятном раскладе.

На допросе у тогдашнего маршала обороны СССР Родиона Малиновского Привалов сказал, что просто хотел стать «настоящим летчиком». Привалов, без самолета, но с парашютом (так полагалось по форме), на поезде отправился обратно в Канск. Ему грозил если не трибунал, то конец летной карьеры. Однако, когда ас прибыл в родную часть, туда же пришла телеграмма: «Летчика Привалова не наказывать. Ограничиться теми мероприятиями, которые с ним проводили Если не был в отпуске, отправить в отпуск. Если был, дать десять суток отдыха при части. Министр обороны СССР маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский».

На самом деле задача, которую поставил перед собой Валентин Привалов, была архисложной. Скорость истребителя на подходе к мосту составляла 700 км в час, и попасть необходимо было в створ арки моста высотой в 30 метров и шириной в 120 метров. Одно неверное движение штурвала - и ошибка станет фатальной. А по мосту ходят люди, ездят грузовики, автобусы, на набережной полно людей.

Мало того, от Коммунального моста до Железнодорожного всего 950 метров, или 5 секунд полёта. Чтобы избежать столкновения с ним, необходимо «свечой» уйти вверх, выдержав тяжелейшие перегрузки.

Дополнительной сложностью являлось и то, что полёт проходил над водной поверхностью, но как раз это обстоятельство Привалова беспокоило меньше всего. Он ведь начинал в морской авиации и тонкости полёта над водной гладью знал в совершенстве.

Сам Валентин Привалов рассказывал, что был абсолютно уверен в себе, в своей подготовке и в своей боевой машине. Заметил он только неожиданный эффект - по всем законам физики, «окошко» моста, через которое пилоту предстояло пролететь, при приближении к цели должно было увеличиваться, а оно, наоборот, визуально уменьшалось.

Тем не менее, МиГ-17 уверенно пронёсся под мостом, тут же устремился ввысь, после чего вновь взял курс на аэродром.

ЧП союзного масштаба

Валентин Привалов вспоминал, что всё прошло столь быстро, легко и гладко, что он даже поверил в то, что его манёвр никто не заметил.

На следующий день лётчики прибыли в штаб дивизии, где, на первый взгляд, всё было тихо и спокойно. Собственно, трое сослуживцев Привалова и не знали, что есть повод для беспокойства. На самом же деле в военных инстанциях бушевал невиданный скандал. Военные, ставшие свидетелями полёта Привалова, доложили командованию, которое немедленно собрало специальную комиссию по расследованию ЧП. В Новосибирске ходили невероятные слухи о происшедшем - они говорили, будто лётчик пролетел под мостом на спор, другие уверяли, будто он таким образом решил покорить сердце любимой, стоявшей на мосту.

О ЧП доложили на самый верх, лично министру обороны СССР маршалу Родиону Малиновскому.

Всех четверых лётчиков на всякий случай арестовали, а Привалова готовились исключить из партии и отдать под трибунал.

Между тем, нашлись и те, кто встал на защиту Привалова, - поддержал лётчика первый секретарь Новосибирского обкома партии Горячев. Дело в том, что в Новосибирске работал авиазавод, на котором строили самолёты Су, и глава обкома, для которого авиапроизводство было одним из важнейших дел, ценил классных пилотов, отчаянных сорвиголов.
Разнос за «чкаловщину» на заводе Чкалова

Привалова отвезли «на ковёр» к находившемуся в Новосибирске маршалу авиации Евгению Савицкому, выдающемуся асу, дважды Герою Советского Союза. Савицкий, отец космонавта Светланы Савицкой, пилотировал самые современные военные самолёты вплоть до своего 70-летия и тоже ценил классных лётчиков. Но как начальник потворствовать авиахулиганству не мог, поэтому устроил Привалову знатную выволочку за «чкаловщину» с использованием всего богатства великого и могучего русского языка.

Пикантный момент - разнос происходил на Новосибирском авиазаводе, носившем имя... Валерия Чкалова.

Когда Савицкий закончил, сопровождающие маршала офицеры шепнули Привалову: расправы не будет, его оставят в авиации.

После этого Привалову было приказано, оставив самолёт и взяв с собой парашют, поездом отбыть из Новосибирска к постоянному месту службы в Канск.
«Приговор» министра

Спустя неделю после возвращения в Канск из Москвы пришла телеграмма, в которой содержался «приговор», вынесенный министром обороны Родионом Малиновским: «Лётчика Привалова не наказывать. Ограничиться теми мероприятиями, которые с ним проводились. Если не был в отпуске - отправить в отпуск, если был - дать 10 суток отдыха при части».

В итоге самое серьёзное наказание Валентин Привалов понёс по партийной линии - строгий выговор с занесением в учётную карточку. А по службе наказали командира полка и начальника политотдела, которым объявили выговор.

Лётчик Валентин Привалов продолжил службу в авиации, дослужившись до звания подполковника и должности заместителя командира полка. Может быть, дослужился бы и до генеральских погон, но в 42 года подвело здоровье - из-за сердечно-сосудистого заболевания его отстранили от полётов. Можно было остаться в армии на должности, не связанной с полётами, но прирождённый лётчик предпочёл уйти в отставку.

Ещё четверть века Валентин Привалов проработал в диспетчерской службе гражданской авиации, где был удостоен почётного знака «Отличник воздушного транспорта».

В 1965 году не было ни мобильных телефонов, ни видеокамер, потому невероятный полёт Валентина Привалова никто не запечатлел. Он существует в Интернете лишь в виде фотоколлажей.

За прошедшие полвека никому в мире не удалось повторить то, что сделал советский лётчик. Может, это и к лучшему. Чтобы сделать то, что сделал Валентин Привалов, мало быть хорошим пилотом, нужно быть рождённым летать.